Аллан Коул - Когда боги спали

Он указал на героическую фигуру Алиссарьяна, у которого была золотая борода Ираджа и голубые глаза Сафара.

— Когда я увидел это, то по каким-то непонятным причинам мне показалось, что мечты мои о том, чтобы стать правителем всего Эсмира, не столь уж и несбыточны. — Он пожал плечами. — Я хочу сказать, мне казалось, будто стоит лишь одолеть дядю, и уж с Эсмиром-то я управлюсь. Такое вот ощущение легкости я испытывал. Теперь я смотрю на все по-другому. Теперь я вижу на картине человека, который заслуживает настоящего восхищения. Я сносил еще меньше сапог и провел меньше сражений, чем он. А уже вижу, как трудно удержать даже то, что уже добыл, не говоря уж о том, чтобы завоевать большее.

— Видишь ли, — сказал Сафар. — Я уверен, что и Алиссарьян переживал период сомнений на свой счет. Возможно, даже более сильно сомневался, нежели ты. У него-то перед глазами не было такого великого Завоевателя, примеру которого он мог бы следовать. Ты-то знаешь уже , что можешь добиться успеха, поскольку ранее одному уже удалось. А он не имел такого преимущества.

— Да еще и демоны, — светлея лицом, сказал Ирадж. — Ему же еще и с демонами приходилось иметь дело впервые.

— Вот именно, — сказал Сафар. — Более того, еще ни один король из людей никогда до этого не побеждал армий демонов. А теперь, благодаря Алиссарьяну, ты знаешь, что это дело вполне возможное.

Ирадж вновь задумался.

— Но ведь Алиссарьян был не только блестящим полководцем, но и великим магом. А я только в военном деле хорош. А в магии ничего не смыслю.

— Но у тебя есть я, — сказал Сафар.

— Вот это-то иногда и тревожит меня, — ответил Ирадж. — А если бы тебя не было?

— Ерунда! — воскликнул Сафар. — Судьба решительно свела нас вместе. Зачем же переживать из-за того, что могло бы не случиться?

— Да, — согласился Ирадж, сверкнув глазами, — но вдруг ты решишь покинуть меня?

Сафар фыркнул:

— Смешное предположение! Зачем мне это надо? Ради денег? Ты сделал меня богатым. Чтобы стать еще богаче? Деньги для меня ничего не значат. Что же еще остается? Власть? Чтобы править другими? Ты знаешь, у меня нет таких желаний.

Дурное настроение Ираджа рассеялось. Опасный блеск в глазах пропал.

— Это верно, — сказал он. — У тебя даже уважения нет к власти. Именно об этом я и напоминаю тебе, когда ты создаешь своему королевскому другу неприятные моменты.

Сафар усмехнулся:

— Просто я знаю , что ты всего лишь человек. Я же видел, как братья Убекьян лупили по тебе, как по барабану.

Ирадж скривился.

— Тогда я думал: «Вот погодите, стану королем, оттяпаю ваши крошечные головенки». А теперь, когда я стал королем, все это кажется такими пустяками.

Сафар захохотал.

— Ты только представь себе их лица, — едва смог он выговорить, — если ты прямо сейчас к ним заявишься и… — Он не смог договорить, давясь хохотом.

Ирадж присоединился к нему, и пещера наполнилась звонкими звуками веселья двух друзей. Но в веселье этом звучала истерическая нотка, да и затянулся этот хохот чересчур. Так бывает с людьми, которым предстоит опасное задание.

Веселье прекратилось внезапно. Молодые люди смущенно старались не смотреть в глаза друг другу.

— Наверное, нам уже пора, — сказал Сафар. — Начнем.

Ирадж кивнул:

— Пора.

— Тогда садись вот тут, — скомандовал Сафар, указывая на место рядом с истертой пентаграммой, высеченной на полу пещеры.

Ирадж сел, а Сафар устроился напротив. Внутри пентаграммы располагались призрачные древние магические символы, о которых Сафар знал уже гораздо больше из ежедневного изучения книги Аспера.

На один из этих символов Сафар и поместил черепашку. Каменный идол начал нагреваться, испуская пока еще слабое свечение.

— Это комета, — сказал Сафар.

Затем он переместил идола на другой символ. Черепашка засветилась поярче.

— А это Демонская луна.

Он передвинул черепашку в точку между ними.

— А вот мы, — сказал он. — Предположим. Реальные небесные тела сейчас движутся вместе. И мы действительно вскоре увидим Демонскую луну.

Ирадж восхищенно мотнул головой.

— Вот это да, Сафар, — сказал он голосом мальчишки, наблюдающего за цирковым представлением. — Вот это да.

Сафар сидел с непроницаемым выражением лица. Он решил, что будет неплохо, если Ирадж с благоговением отнесется к его магическим способностям.

— Когда я сотворю заклинание, — сказал он, — сиди совершенно неподвижно. И ничего не говори. Я буду находиться рядом, но только не в своем теле.