Олег Бубела - Воин

— Занять позиции с северной стороны, приготовиться к отражению атаки, а я пока пойду разведаю обстановку.

Я спрыгнул с лошади, оставив на ней свой лук с колчаном, и побежал к месту прорыва. Так я и знал! Когда спустя пять минут я достиг нужного места, то обнаружил поблизости только сонную лошадь с пустым седлом. Выругавшись в сердцах, я забрался на скотину, заставившую меня объявить тревогу и перебудить весь город, и поехал обратно. И как же она умудрилась проделать такой путь в потёмках, этого я даже не понял. Вернувшись к ребятам, я увидел, что они в полной боевой готовности заняли северную сторону поляны, скрывшись за деревьями и отогнав подальше лошадей. Выучка бойцов растёт на моих изумлённых глазах, подумал я, а вслух громко сказал:

— Отбой тревоге! Это оказался всего один разведчик. Возвращаемся в город!

Ну, не мог же я им сказать, что мы сюда скакали только из-за глупого животного? Парни начали с облегчением выходить из-за деревьев, а потом привели лошадей, на которых и уселись, громко досадуя, что им не удалось пострелять. Я тоже пересел на свою кобылку, ведя трофейную в поводу, а сам всё думал, когда же ребята спросят меня, как же я обнаружил одного разведчика на огромном расстоянии от Города. Но никто не заметил этой очевидной нестыковки, вероятно потому, что все были сонными и засыпали прямо в сёдлах. Когда через час мы достигли дома, я опять успокоил всех, сказав, что нападение сегодня не состоится и можно отменять боевую тревогу. Заодно похвалил ребят, что так быстро и оперативно собрались по моему рыку и отправил всех досыпать остаток ночи.

Сам я также улёгся на лавке у себя дома и подумал, что нужно будет придумать какое-нибудь плетение поэффективнее, которое в будущем обеспечит меня знанием не только о месте проникновения неприятеля, но и о его количестве. И опять я выключился. Перед самым рассветом меня опять разбудил звонок в голове. Прикинув направление, я понял, что сигналка сработала немного севернее, совсем недалеко от того места, где кочевники прорывались вчера. Помянув добрым словом ещё одно глупое четвероногое, я повернулся на другой бок и заснул, напоследок сделав себе пометку, что нужно будет съездить и восстановить там сигнальную линию. Хоть я растягивал их и не слишком сильно, но шанс всё же остаётся, что в неприкрытую брешь прорвётся враг.

Утром я встал рано, и понял, что совсем не выспался. Вот только поворочавшись с боку на бок минут пять, я понял, что какая-то заноза в моём мозгу не даёт мне покоя. Умывшись в бочке, я пошёл завтракать, вспомнив о том, что нужно будет обязательно поехать в лес, чтобы восстановить сигналку. Вылазку в степь делать ещё рановато, поскольку себе дороже выйдет. Парни ещё не привыкли к новому оружию, да и доспехи для всех кузнец ещё не наштамповал, а это весьма чревато, поскольку кочевники — сволочи весьма меткие. Подойдя к дому Хагела, я опять обнаружил своих бойцов, усиленно тренирующихся под руководством старших товарищей. Это было весьма кстати, так как я совершенно не хотел этим заниматься. Ну не было у меня вообще никакого настроения, так ведь могу я себе позволить устроить законный выходной или нет?

Умяв положенную порцию превосходного завтрака и получив на десерт поцелуй от Кары, я поднялся и вышел на воздух. Кликнув Волчонка, я оторвал его от занятий и предложил прокатиться верхом. Всё-таки мои парни более привычны к нагрузкам, а ему тренироваться с клинком и вовсе не нужно. Насколько я понял, в бою он сразу же перекидывается волком, которому инстинкты велят вцепиться врагу в горло клыками, так что вряд ли он вспомнит все те приёмы, которые его заставлял повторять один из воинов Хагела. Поймав себя на мысли, что до сих пор ещё с ними никак не познакомлюсь, я пошёл вместе с радостным Мариком к загону, где и взял свою лошадку.

Волчонок также оседлал свою флегматичную кобылу, уже совсем привыкшую к запаху лесного хищника, доносившегося от её всадника. Остальные же четвероногие пока старались держаться подальше от паренька и нервно фыркали при его приближении. Забравшись в сёдла, мы уже спустя несколько минут были за Городом и направлялись к тому месту, где я почувствовал прорыв. Спустя час неторопливой скачки я достиг нужной точки и тут же обнаружил свежие следы. Я всё же несколько лет обучался у лучших следопытов лесного народа, поэтому тут же заметил неладное. Я хоть и не был лучшим учеником, но сообразил, что данные отпечатки, хорошо видные на земле, могла оставить только очень толстая лошадь, или же та, на которой сидел всадник.