Виктор Дуров - Ролевик - Рейнджер

Когда моя пирамидка вливается в колонну, перед глазами возникает полупрозрачная картинка. На фоне сияющего тела бога напротив, моему взгляду предстаёт схематичное изображение Мира, на теле которого зарастает безобразная язва, зияющая на одном из материков вблизи экватора. И это наполняет душу таким умиротворением и тихой радостью, каких не доводилось испытывать, пожалуй, никогда.

– Что выберешь, Младший? – рокочущий многослойный голос Хранителя.

– Ты же знаешь – мне нужно быть с ней. Если, конечно, вы справитесь без меня там…

В ответ омыли волны эмоций, беззвучный хор голосов, от «справлялись же раньше» до «иди уж, не мнись». И лёгкая ирония, и благодарность, и понимание, и забота – но все пронизаны истинно родственным и тёплым чувством, что они все – ближе, чем род или семья. Стражи. Старшие братья, хранящие единство и сущность миров нашего Мультиверсума.

Я шагнул вперёд, в круг тёплого солнечного света под ногами, услышав напоследок:

– Ступай. В твоём родном мире тоже хватит работы, Страж.

Заслонив рукой глаза от бьющего в них солнца, я потянулся.

– Привет, – раздался рядом, заставив меня вздрогнуть, голос Длинного. – Слушай, ТВ как тут нарисовался-то? Только что никого не было!

Я обвёл глазами, в которых ещё плавали круги, окрестность. Сижу, прислонившись спиной к сосне, на краю небольшой полянки, где размещается лагерь «вестфолдских копейщиков». В своём теле, только вот ничего нигде не болит, не тянет, да и видно всё замечательно, хоть очков на мне и нет. И ни секунды колебаний в стиле «а было ли это?», хоть и имел право.

– Как откуда? Партизанскими тропами в глухой тайге…

– Ага, три дерева да четыре куста в округе. Я прокрутил в голове три заветных строчки с Алёниной записки. Смоленск, надо же, почти под боком. В Хабаровск ехать было бы куда дольше. И ни тени сомнений в том, что поехал бы. И дата – скорее всего, переноса. Через две недели после меня, есть время подготовиться. Раньше-то она меня всё равно не узнает…

– Семён, на ёжика не наступи! – окликнул я одного из копейщиков, направившегося в лес. – И подосиновик слева под кустом не бери, он червивый!

Чувство леса, брошенное рефлекторно, откачивало силу быстрее, чем она пополнялась, ну надо же! ТАМ я и не замечал, что оно потребляет энергию. Похоже, беден на магию наш мир, придётся экономить.

– Блин, фокусы у тебя – чем дальше, тем круче. Уже страшновато становится. Вот откуда ты про гриб и ёжика знаешь, если с другой стороны пришёл?!

Хм, знал бы ты, друже, какие «фокусы» мне доводилось «откалывать» ещё недавно…

– Кстати, где ты был всю игру? Не, от Арагорна приходил паренёк, сказал, что у тебя особое задание – и всё на этом.

– Да, кстати, – раздался с другой стороны голос командира отряда. – Знаю только, что бонусных очков нам за твои действия в тылу врага накинули немало.

– Где был, где был… Бегал, как не знаю кто. Наверное, до Орши и обратно добежал, если в прямую линию вытянуть. Ноги в задницу вогнал. Даже проверяю иногда на ощупь – не стёр ли до колена…

Вокруг хохотнули.

– Ну и ладно, всё равно нам следопыт на этот раз без надобности был. Нас в столичном гарнизоне поставили после того, как мы настоящего «ежа» показали.

В голосе дядьки звучала искренняя гордость.

– Молодцы, что сказать.

– Кстати, а где снаряга? Лук, посох…

– Погибли в бою. Кстати, не посох, а глефа!

– Ааа… тогда понятно, зачем вот это.

Я открыл глаза и повернулся к командиру. Он держал в руках блочный лук, охотничий, если не ошибаюсь – «Хищник» такой называется. И пять стрел на нём в специальном зажиме – причём с острыми стальными жалами наконечников!

– Арагорн передать просил. Говорит, подарок. Я спрашиваю – приз, что ли? «Нет, – говорит, – призы отдельно, а это от меня лично подарок в компенсацию».

– Не хилая, я скажу, компенсация за кусок фанеры с леской!

– Ага, статья готовая! – прорезался у кого-то голос разума.

– Нет, Арагон подстав не делает! – заявил командир, заставив меня внутренне даже не усмехнуться, а заржать, катаясь по земле и держась за живот. – Тут пакет с документами, даже разрешение на ношение есть! И как только сделал – не понимаю!

Я молча взял в руки оружие. Мне показалось, что тетива на миг блеснула снежной белизной, и в голове раздался знакомый ехидный голос:

– Неужели ты думал, что всё на самом деле кончилось?

Будем считать, что это мне только почудилось…

Минск, 2009г.