Николай Романецкий - Дельфин в стеарине

– Ну, она же старуха! Как может нравиться старуха?

Будь молодость хоть семи пядей во лбу, она не приемлет старости. Психология… И такое вполне нормально. Но понимать это начинаешь, когда сам переваливаешь через тридцатник.

Марьяна вдруг встала:

– Мне ужо пора в эмжо.

Я кивнул и, поскольку мне тоже было пора, провел ее по залу к удобствам.

Когда мы вернулись за стол, она спросила:

– А что надо будет делать? За кем следить?

Я усмехнулся. Мысленно, разумеется.

– Следить не за кем не надо. Надо слушать разговоры. И делать выводы. Кто с кем спит, кто кому в морду готов дать.

– И всего-то? – разочарованно протянула Марьяна.

Ого! Похоже, девушка рассчитывала на задания уровня Маты Хари. Вот только она, должно быть, не помнила о том, как закончила Мата Хари. Если Марьяна вообще слышала о такой исторической личности… Но я-то должен помнить обо всем! Даже если не задумываться о безнравственности происходящего. Впрочем, плевать мне на нравственность и безнравственность, каждый сам за себя. И чем быстрее девочка это поймет, тем проще будет избавиться от юношеского максимализма. Тем не менее ставить Марьяну под угрозу я не стану. Это как с сексом. Одно дело – оттянуть мыльницу, не забыв о резиновом друге. И совсем другое – сломать ей жизнь несвоевременной беременностью!

– Уверяю тебя, это немало, – сказал я. – Это только в кино детективы гоняются за преступниками по ночным улицам с пистолетами наголо. А в жизни все по-другому. Надо уметь слушать и делать выводы. Из разговоров узнаешь гораздо больше, чем из пустой беготни. Кстати, эта работа оплачивается.

Ее глаза вспыхнули, но ядовитые слова (по крайней мере, мне показалось, что они будут ядовитыми) слететь с губ не успели, потому что штора отодвинулась и в альков снова вошел официант. Поставил на стол тарелки с одесской телятиной, вновь разлил по бокалам «Донское».

– За наше плодотворное сотрудничество! – сказал я. – За дороги, которые мы выбираем!

Когда бокалы опустели и были поставлены на стол, глаза Марьяны сделались лукавыми. Как у мисс Марпл в исполнении Татьяны Петровны Азаровой…

– Я правильно понимаю, что кусок трахать лоханку сегодня не намерен? – Лукавства в глазах прибавилось. – Ты не писай лимонадом, я не клара целкин.

– Я не писаю, – сказал я. – В другой раз…

Может быть, добавил я мысленно.

– Что, лоханка оказалась не в кайф?

Кажется, под ногами у меня разверзалась пропасть глубиной в полный облом. Надо было срочно спасать положение, а я не имел ни малейшего понятия – как. Лоханка оказалась в кайф. В смысле, мозгов. Да и всего остального прочего.

– Лоханка – клевяк без банданы, – сказал я. Снова встал, обошел стол, наклонился.

Она запрокинула голову.

И я спас положение поцелуем старшего товарища. Губы у нее были теплыми, мягкими и влажными. Как у Кати или Лили, или… Сколько их у меня было? Даже у горянок губы были теплыми. Только сухими и шершавыми от страха и ненависти. И это заводило еще больше…

Из всех только одна попыталась ударить меня в промежность. Ее звали Кентер. Я не убил Кентер, просто отдал пацанам и сказал, что ничего не буду знать. И часа не прошло, как над истерзанным телом выла мамаша…

– Эй! – сказала Марьяна и щелкнула пальцами у меня перед лицом. – Не впадай в торч! Можно подумать, первый раз слюни гоняешь.

Ее грубость вернула меня в настоящее.

– Прости, – сказал я, переводя дыхание.

В глазах у нее мелькнул испуг, но быстро исчез, растаял.

– Лоханка – клевяк без банданы, – повторил я. И поправился: – Ты классная девчонка! А этот вечер у нас не последний.

Она поднялась со стула, и я снова ощутил мягкость и теплоту ее губ. И девическую упругость груди. Потом она села и спросила:

– Явки и пароли будем оговаривать?

Я вернулся на свое место, налил в бокал минералки, с шумом выглотал. Мне было наплевать на приличия. В конце концов, я не отец Сергий, чтобы отрубать себе палец. Или что он там отрубил?

Взгляд Марьяны снова был лукавым.

– Обойдемся пока без явок, – сказал я заговорщицким шепотом. – Связь по мобильнику. Заноси в память номер.

Она достала трубку, я продиктовал цепочку цифр. Она набрала номер, и мобильник у меня в кармане с готовностью изобразил «Мишель».

– Шеф, связь установлена! – доложила она, отдавая честь.

– К пустой голове руку не прикладывают! – отозвался я.

Эти банальности вернули вечер в нормальное русло.

Мы потихоньку расправлялись с тем, что стояло на столе. Потом перекурили. Потом попросили добавки. То есть я попросил, потому что Марьяна в ответ на мое предложение даже руками замахала: