Михаил Уткин - Ездовой гном. Торг (СИ)

«Лазерный» целеуказатель умения не прыгает, поверхность однородная. Только черные пятна стали четче, да стали видны в них какие-то искорки. Я мимоходом отмахнулся от всплывшей подсказки: «Зеленый мох», мудрости и интеллекта для определения достаточно, для получения информации получите навык травника 1 уровня

- Это не алтарь. Просто камень, принесенный в давние времена сюда ледником, - сказал я негромко. - Ургала...

Орк понял с полуслова. Только что стоял спиной к нам, а уже в следующую секунду мелькнул его размазанный силуэт, и жесткая когтистая ручища цапнула хоббита за шкирку, тот только испуганно вякнул, когда плоскость ятагана вдавилась ему в горло. Улыбка у девушки мигом сменилась испуганной гримаской. Я тихо, но жестко спросил:

- Сколько тебе заплатили леппреконы?

Хоббит вытаращил и так выпученные глаза, испуганно пискнул:

- Какие еще леппреконы? Алтарь здесь! Сейчас покажу! Я просто хотел узнать, смогут ли гномы сами его увидеть! Простите, не убивайте!

- Ургала, убери оружие, но держи этого живчика за шкирку. Ургала!

Зеленая рука, стиснувшая рукоять черного ятагана, задрожала. Мышцы судорожно вздулись, и оружие медленно, по доле миллиметра начало вжиматься в горло несчастного проводника. Пока лишь боковой частью, но явно изо всех сил старается повернуться лезвием. В серых, глубоко посаженных глазах воина быстро, словно капнули кровью, разливается краснота. Хоббит заверещал в панике и тут же захрипел - железо кровожадного божества надавило сильнее. Лена испуганно вскрикнула, а я метнулся вперед, дернув из-за пояса нож. Треснула ткань, отрезанная одним движением, и хоббит упал на землю, оставив в когтистой руке воротник рубахи. Мгновение, и Кубик рванул прочь во все лопатки. Рука же орка судорожно дернулась, словно перерезая невидимое горло. По лезвию пронеслись сотни мутных злобно смотрящих глаз, оставив за собой росчерки тусклых молний. Воин судорожно выдохнул, швыряя страшное оружие в ножны.

- Что это было? - дрожащим голосом спросила Кассиди.

У орка по скулам метнулись желваки, он тяжело рыкнул:

- Не хотел его убивать. Но Урр требует: «Взял меч - убей!». Сила и проклятие нашего народа.

Я машинально сунул отрезанную тряпку за пояс, сказал:

- Да, мой отец часто повторял то же самое: «Достал нож, убивай. Не хочешь убивать, не доставай нож».

Орк оживился, краснота из глаз ушла, он спросил:

- Разве бывают оркогномы? Или твой отец был темным эльфом?

Я рассмеялся хрипло и странно, пытаясь одолеть навалившееся мрачное настроение, которое всегда приходило с воспоминаниями. Потер плечо, хотя в игре на нем и быть не могло сведенной татуировки:

- Нет, Ургала. Без экзотики... Тебе же, для подобных дел, нужен резак попроще, а то твое оружие слишком своевольное. Ладно, Кассиди, встряхнись, девушка! Никто не прибил этого твоего хоббитенка. Он сейчас уже далеко, сидит и трясется где-нибудь в глубокой норке. Придется самим искать этот алтарь. Процентов на 80, я все же уверен, что полурослик не врал.

Кассиди выпрямилась, с лица исчезло загнанно-испуганное выражение. Я вновь увидел целеустремленную девушку, озадаченную каким-то делом, которую привык видеть в конторе. Она обежала вокруг камня, на ходу комментируя:

- Так, ничего похожего на алтарь не вижу. С этой стороны такой же камень, только поменьше, прислонившийся ко второму и упавшее дерево.

Я не спеша подошел к ней. Реально, прямо перед камнями лежит внушительное дерево, метрах в тридцати видны вывороченные корни, торчащие из вездесущего мха. Часть их все же осталась под землей - дерево словно толкнула могучая сила, но не смогла убить до конца. Среди обломанных черных сучьев видны живые ветви, шелестящие разлапистыми листьями. Второй камень меньше, я присел посмотреть - увидел как с другой стороны покачивает бледными листиками какая-то трава, пробившаяся сквозь мох и торчит крупный гриб.

- Между камнями ничего нет, - сказал я выпрямляясь. - Искать надо возле дерева. Видимо где-то у корней ход или нора. Похоже не на поверхности этот алтарь. Жаль не успели хоббита расспросить. Экспериментатора этого любопытствующего!

Я старался придать голосу бодрость, но получалось не очень. Хотелось куда-нибудь уйти и вдоволь поскрипеть зубами в одиночестве, вспоминая свои детские дрессировки «маде ин папа». Выворотень дерева похож на ком земли, размером больше чем оба камня вместе взятых. Из него словно засохшие змеи торчат корни. Мох на этой бурой грязи угнездится не может, зато растут пучки травы, усыпанные белыми колокольчиками и несколько молодых кустов, с клюшкой изогнутыми стволами, понятно, тянутся к солнцу.