Михаил Уткин - Ездовой гном. Торг (СИ)

Начал понимать, почему в древности лучшими шпионами были торговцы. Я слышал, что шпионы в игре шатаются по тавернам, подпаивают, сами не пьянеют и все такое прочее. Но оказалось, куда качественнее можно собирать информацию во время торговли.

Охотники рассказывают об охотничьих угодьях и тварях их населяющих, мимоходом упоминая об опасностях и богатых местах. Из вояк можно выцедить инфу, чем продырявили его панцирь... да вот тут на плече, и долго ли лечил рану от удара палицы тролля? Ах, не палицы, а чертового эльфийского копья? Так эльфы же в лесах сидят? Понесла нелегкая маркиза дэ Садика к ним в лес втихаря выкопать саженец королевского мелорна? Вот значит как... Значит остался его элитный питомник деревьев без этой звезды растительного царства? Ну да, эльфы хоть и деревяшки, но стрелы острые, а копья ядовитые.

Не знаю зачем мне эта информация, но делились ею охотно, да и карта худо-бедно заполнялась. Вместо «тумана войны» разрастались корявые наброски с размытыми краями. Кассиди как увидела пару скринов, так и подпрыгнула. Она то, сколько не спрашивала, получала максимум точки обозначения. Гм ну и срисовала карты с моих образцов очень ловко. Конкретику система не давала, но похоже извлечение информации из разговоров напрямую зависит от мудрости и разума.

Громодар появлялся несколько раз, борода всклокочена, глаза горят огнем фанатика. Он молча и аккуратно складывал покупки в баул, грозно посматривая по сторонам. «Оселок», «точило», «паста гоэ», «войлок», «Надфиль корундовый...», «напильник стальной...».

Но вот в мою очередную речь клиенту вплелся неожиданный диссонанс. Валькад, что довольно щурился в уголке за своим прилавком, как кот наевшийся сметаны, встрепенулся первым. В конце нашего ряда прилавков - вопли, и определенно я узнаю голос старого гнома.

Он тащит кого-то за шиворот и отчаянно ругается. Гм, кого-то совсем маленького роста и комплекции весьма тощей. Толпа вопит и улюлюкает, распаляя жажду зрелищ. Во рту у меня появилась горечь грядущих неприятностей. А что еще может быть вообще, от вида широкой ладони гнома, что стискивает чешуйчатый загривок леппрекона? Загривок собрался складками, леппрекон разевает свою ящеричную пасть полную острых зубов, но молчит.

Выглядит не настолько респектабельным как наш с Леной арестованный враг. Одежда из каких-то ремней и бляшек. На голове хоть тоже кудри, но бурые, редкие и слипшиеся.

- Вот! Полюбуйтесь на этого мерзавца! - рявкнул Громодар, преисполненный праведного гнева. Лепрекон кувыркнулся под ноги и скорчился не спеша подниматься. Лишь тер лапой шею и нервно ворочал глазами. Меня радовало, что он так и не позвал стражу. Похоже и впрямь рыльце в пушку. Вот только в каком не понятно. Не нужно разочаровывать старика, но и выяснить что к чему, не помешает. Я осторожно согласился:

- Да, отвратительное зрелище, отвратительное. Что он на себя нацепил? Сбрую «садомазо» комплекта «черный властелин?»

Морда леппрекона, из «шеф все пропало, все пропало», приобрела удивленное выражение «да ладно, игрок что-ли?»

Черт, а вот то что он тоже игроком может оказаться, я не учел... Громодар замолк на пару мгновений и вновь возмущенно загрохотал, потрясая предметами сжатыми в другой руке:

- Да не в нем дело! А в том, что продает этот жулик!

Гм, вытянутые коробки, похожие на... большие колчаны? Гм, да полноте это же колчаны и есть, судя по шелестящим и громыхающим внутри стрелам. Плавающий «целеуказатель», зацепился за пузырь названия и развернул:

«Короб для стрел...»

А гном продолжал реветь и потрясать футлярами, поливая лепрекона слюной, словно негодующий жрец культа зарезанного барана, заметившего испорченный кусок мяса, возложенным нерадивым прихожанином на алтарь. На что конкретно вознегодовал гном, так и не прояснилось, поэтому я вновь осторожно согласился:

- Да, и впрямь. Как только эта ящерица посмела продавать стрелы! Стрелы, это ведь... Стрелы!

Громодар зашипел, как раскаленный камень в бане, на который плеснули из ковшика. Еще чуть, и от его красной физиономии пойдет пар. Он выдернул пучок стрел из короба и потряс у меня перед носом:

- Вот! Эта мерзость продает наивным покупателям стрелы без наконечника! По цене десять медяков за стрелу! Коне-ешно все обращаются! За такую то ничтожную сумму!

Леппрекон же, после этих слов, вдруг перестал трястись и приободрился. Моргнул быстро метнувшейся по глазу перепонкой, а потом еще и облизнул правый длинным раздвоенным языком. Потом и вовсе вскочил, одним быстрым слитным движением. У Громодара от гнева аж вены на лбу вздулись. Как эта ящерица еще посмела подняться после того как?! А леппрекон, провел тощей костистой ладонью по жалкой шевелюрке, вдруг одним движением приведя ее в порядок и сказал: