Ненси Кресс - Человек камня

— Если я один из вас? Кто я? — спросил Джаред.

— Волшебник, — ответил доктор Кэндалл. — Ты волшебник, Джаред. С сегодняшнего дня.

Объясняться пришлось Кэндаллу, поскольку Ларсон, с отвращением оглянувшись на больничную кровать, вылетел из комнаты, хлопнув дверью. Прежде чем дверь закрылась, Джаред успел заметить сквозь проем шокированный взгляд проходящей мимо медсестры.

— Волшебник. Да, конечно, — усмехнулся Джаред, — В любую минуту я превращу вас в голубя. Нет, постойте — вы и есть голубь, раз верите в этот бред.

— Боюсь, Ларсон сказал правду, — отозвался Кэндалл. — Во время происшествия ты призвал те камни. Самые гладкие камни с клумбы пролетели по воздуху и окружили тебя со всех сторон. Ты проехал на них по асфальту, как на шарикоподшипниках. Это смягчило падение, а может, и спасло жизнь.

— Ага, конечно. Так я и поверил.

— Ты родился в полнолуние — это необходимое условие, хотя мы и не знаем, почему оно так. Ты…

— И вы тоже волшебник?

— Нет, — печально произнес Кэндалл. — Я нет. Я могу угадывать в людях подобный дар, и только. «Братство» использует меня именно для этой цели.

— Ага. Значит, вы мне ничего волшебницкого показать не можете, а Ларсон уже ушел. Удобно.

— Здесь в любом случае нельзя делать ничего «волшебницкого». Невозможно колдовать в присутствии металла. Никому из волшебников это не под силу, — Кэндалл, положив руки на колени, подался вперед, — Магия — вещь очень древняя, Джаред, намного древнее самых примитивных цивилизаций. Она правит лишь тем, что принадлежит природе, и не может воздействовать на то, чего в природе не существует. Ты смог приблизить те камни исключительно потому, что твой скейтборд улетел, мобильника при тебе не было, и ты был в спортивных шортах на резинке, без «молнии».

— Оставьте в покое мои шорты! — огрызнулся Джаред, — Как же так вышло, что я никогда прежде не колдовал, а? Можете мне объяснить?

— С легкостью. Ты попал под машину. Способность творить магию у тех, кто вообще ею наделен, обычно высвобождается во время сильной боли.

— Боли?

— Да, Джаред, — кивнул Кэндалл. — В жизни за все приходится платить, даже за магию. И цена эта — боль.

Впервые что-то в словах старика показалось Джареду разумным. Он знал, что за все приходится платить. Он знал, что такое боль.

Но все остальное казалось полным бредом. И старик нес эту ахинею явно с какой-то целью.

— Теперь вы мне скажете, что я пойду в школу для волшебников? — поинтересовался Джаред, — Как в той книжке? И буду там сидеть под замком, как в колонии для малолеток?

— Никаких школ для волшебников не существует. Все, что у нас есть, — это «Братство», но и оно не в силах справиться со своими задачами.

— Полный отстой. Все, я отсюда сваливаю. Какие бумаги подписывать?

— Это должны сделать твои родители, поскольку ты несовершеннолетний.

— Дохлый номер. Мать почти все время под кайфом, а отец давно слинял. Если вы будете ждать родителей, я отсюда вообще не выйду. Где мои вещи?

— Ты не можешь…

— Слушайте, я не собираюсь тут торчать, пока служба опеки не засунет меня в какую-нибудь приемную семью. И не желаю больше слушать вашу чушь.

— Иногда ты выражаешься гораздо приличнее, — заметил Кэндалл. — Я сам слышал. Что ж, раз ты и вправду решил уйти, то твои кроссовки в том стенном шкафу. И возьми вот это — мой домашний адрес. Можешь навещать меня когда угодно, по любому поводу.

— Ага, конечно!

— Добро пожаловать в «Братство», — печально добавил Кэндалл.

— Отвалите, — бросил Джаред.

Он отыскал кроссовки, оделся и пошел прочь. По дороге к выходу ему дважды пришлось прислониться к стене, чтобы перевести дыхание и совладать с собственным желудком, но все же он справился.

Из дома Джаред вышел только через неделю. Он лежал в постели, сражаясь с болью и пытаясь отвлечься при помощи музыки на радио и приставки «геймбой», украденной три месяца назад. Одну игровую приставку мать уже продала, поэтому «геймбой» и радиоприемник Джаред спрятал за сломанной посудомойкой, и мать их не нашла. Джаред жалел, что не взял каких-нибудь обезболивающих таблеток, когда уходил из больницы. Может, тот старый док и дал бы чего-нибудь, но Джаред вовремя не сообразил. На счастье, выдался как раз один из тех периодов, когда в доме была еда. Новый хахаль матери — Джаред натолкнулся на него на кухне, когда тот расхаживал в одних трусах, — любил хорошо поесть.

Через неделю постель, и до того не слишком чистая, стала вонять, но зато Джаред почувствовал себя лучше. Он это понял, потому что начал скучать. Еще через день он оделся и пошел погулять. На улице никого не было. Тогда Джаред вспомнил, что уже начались занятия.