Оксана Демченко - Плаванье великой черепахи

Кровь по-прежнему сочилась из надреза на руке женщины, у самого сгиба локтя. Тварь повернула голову зреца и ловко нажала пальцами под челюстью, раскрывая его рот. Струйка потекла по бледным губам, и сотник дернулся, желая прекратить это издевательство. Женщина усмехнулась:

– Малышу Фарнору еще не объяснили, кто из нас настоящий вампир? Слушай же, чадо Адалора. Для меня ваша кровь – яд, обрекающий на безумие обращения. Для вас моя – источник дара зрецов и внемлецов, как вы их зовете. И еще эликсир долголетия. Последнее обстоятельство выяснилось не так давно. Вот тогда нас и стали ловить без счета, по сути – истреблять. Эргриф и просто грифы желали получить бессмертие. Ты знал это, служитель? Судя по выражению лица, нет… И что выдумал вместо правды? Наверное, приписал мне мечту стать грифьей.

– Замолчи, – тихо приказал гласень.

– А то что? – прищурилась женщина. – Я вам нужна живая и относительно здоровая.

– Для обращения – любая, – отрезал гласень. – Хоть с кожей, хоть…

– Не гожусь я для обращения, – почти весело сообщила женщина. – Иначе приняла бы куда более надежные меры, чтобы умереть вовремя. Сейчас очнется зрец и подтвердит. Во-первых, мне далеко за двести. Скорее всего уже поэтому я не переживу воздействие яда. Во-вторых, я так давно соседствую с вами, людьми, в вашей грязи, что подцепила паразитов. То есть совершенно точно не осилю обращение и погибну, что меня вполне устраивает. Усвоил, гласень?

Насмешливое спокойствие пленницы приводило в бешенство. Возможно, намеренно создаваемое звучанием ее голоса. Гласень понимал это, старался гасить влияние – и все же едва владел собой. Рядом тяжело дышал сотник. Дернулся вперед, на миг замер, давая время скомандовать "нельзя", и в тишине молчаливого согласия завершил движение, бросившее женщину назад, скрутившее ее судорогой боли. "Хорошо ударил, грамотно", – отметил гласень. Следов не будет.

– Узнает внемлец храма маэстро, – тихо, одними губами, прошептал пришедший в сознание зрец. – Не делайте так больше. Вы не понимаете, сколь высока ее ценность. Готовьте карету. Мы выезжаем немедленно.

– Вот и я о том же, – кое-как отдышалась женщина, села и снова усмехнулась. Все так же спокойно. – Не стоит ссориться и переходить к угрозам. Нам еще долго ехать вместе. И вам придется выдавать меня за знатную даму. Потому что вампиров теперь представляют несколько… иначе. А если кто не удивится внешности, значит, помнит про эликсир долголетия и положит всех своих воинов, чтобы заполучить меня. Сотни светцов Гармониума не хватит для охраны от жаждущих эликсира, текущего в моих жилах.

– Она права, – тихо подтвердил зрец.

Медленно сел на кровати, бледный, с жутковатыми серыми губами, измазанными кровью. Живой, вопреки всем стонам и страхам лекарей. И, кажется, с каждым мгновением все более крепкий и энергичный.

– Фарнор, – позвал зрец стража.

– Да, о провидец.

– Ты сознаешь, что следует молчать о тайном? Что все, сказанное в этой комнате, именно таково?

– Сознаю.

– Вот и молчи, пока язык цел, – резко и зло посоветовал зрец. – И руки держи на привязи, пока их не отрезали. Перед тобой благородная госпожа Даннар, уличенная в нарушении тайны наследования. Она пыталась родного сына сделать новым грифом. Не более того. Ясно ли?

– Полностью. Я буду хранить госпожу от бед… и не спущу с нее глаз.

– Умный мальчик, – отметила вампирша. – Зовите меня Арина Эрра Даннар. Это звучит достоверно. Вы позволите мне взять с собой некоторые вещи? Вот ту сумку. И дорожный платья, само собой.

Зрец кивнул, сотник вскинул на плечо объемистую сумку. Женщина прошла к сундуку и быстро набросала во вторую, похожую, несколько смен одежды. Отдала стражу и двинулась к двери. Впереди шел гласень, рядом, опираясь на руку одного из евнухов, зрец, возле него – вампирша. Замыкал группу Фарнор, нагруженный сумками.

Во внутреннем дворе замка уже кипела работа. Светцы бесцеремонно выкатили лучшую карету грифа, впрягли отборных свежих коней. Спорить никто не смел. Ворота-то открыли не сразу…

Управляющий замка едва стоял на ногах, его так и клонило вниз, к земле. Гласень усмехнулся. Не иначе, вчера поил наследника, а заодно и сам приложился. Сегодня страх мешается с мутным и тяжким похмельем, удваивая панику. Нет сомнения: он в мыслях своих уже видит занесенный топор столичного мастера пыточных дел. И вторая кара, грифский кнут, рядом, наготове. Потому что вернется повелитель и прознает, что творилось в его отсутствие. Полного отчета потребует. А полный отчет – он никогда не приводит к наградам, наоборот…