Ричард Кнаак - Дети Дрейка

Теперь он догадался, что дело было в этом черном коне. Именно он и был источником той огромной мощи, которую ощутил Геррод.

Скакун быстро преодолевал расстояние, отделявшее его от хижины, которую Геррод теперь называл своим домом. Выругавшись про себя, чародей все же сосредоточился на том, чтобы вернуть себе приятную внешность. Это делалось в спешке, кое-как, но другого выхода не было.

Легкий ветерок пощекотал ему лицо. Геррод облегченно вздохнул. Ветерок был ненастоящим, он просто указал ему, что заклинание подействовало. На лице ею снова была маска.

— Геррод? — Шарисса все еще находилась далеко, но она знала, что и на таком расстоянии Тезерени легко ее слышит.

Времени разыскать зеркало и оценить результат колдовства не было. Приходилось лишь надеяться, что он не сделал из себя какого-нибудь урода. Это было бы жестоко.

День шел к концу, и это означало, что солнце находилось более или менее позади вновь прибывших. Геррод знал, что ему придется постараться сделать так, чтобы солнце било в глаза Шариссе и ее… — он не знал, как его называть. Он не мог позволить, чтобы на его лицо падал слишком яркий свет.

— Геррод? — Стройная фигура, нагнувшись вперед, прошептала что-то высокому жеребцу, и тот рассмеялся громко и весело. Шарисса покачала головой и прошептала что-то еще.

Пора было выходить, так как пока он находился в хижине.

Темный плащ скрывал его неяркие, серые с синим одежды. Геррод шагнул на солнце, пригнув голову, чтобы лучше скрыть ее в тени. Шарисса услышала звук его тяжелых шагов.

— Геррод! — Ее улыбка — настоящая улыбка, а не просто ее подобие — вызвала у него ощущение боли, на которую он постарался не обращать внимания.

— Ты запоздала, госпожа моя Шарисса. — Он хотел произнести это так, как будто ее опоздание едва ли имело значение, но вместо этого слова прозвучали так, как будто он ощущал себя преданным ею. Геррод был рад, что она не могла видеть его лица, которое, конечно же, густо покраснело.

— Прошу прощения за это. — Она с легкостью слезла с коня. — Я привела к тебе гостя, с которым, я думаю, тебе интересно будет познакомиться.

Он изучал фигуру стоящей перед ним лошади, отметив про себя, что она несколько иная, чем у обычных животных. В какой-то момент он чуть не оступился, потому что чем дольше вглядывался в коня, тем сильнее чувствовал, что тот как бы втягивает его в себя. Пытаясь стряхнуть это ощущение, чародей заглянул существу в глаза — и понял, что совершил ошибку. Лишенные зрачков ледяные синие глаза поймали его как в силки и едва не потащили дальше… к неведомой судьбе, о которой он ничего не хотел знать.

Он заморгал и еще больше закутался в плащ. Тот давал ощущение защищенности. Плащ не единожды защитил его от отцовского гнева — когда он еще жил среди членов клана. Защитит он его и теперь.

— Что это такое? — спросил он.

— Это? Я! Конечно же, Темный Конь! — Жеребец бил копытом о каменистую землю, проводя в ней борозды. — Говори со мной, а не обо мне!

— Ш-ш-ш! — обратилась Шарисса к грозной фигуре. — Он не хотел тебя оскорбить, Темный Конь! Тебе бы уже следовало понять! Его нельзя осудить за то, что он не догадывается, кто ты на самом деле, ведь так?

— Полагаю, нет. — Успокоившись, конь прекратил рыть землю. Он неохотно сделал несколько шагов по направлению к чародею, у которого хватило смелости не отступить назад — хотя ему этого отчаянно хотелось. «Что же представляет собой это чудовище?»

— Успокойся, — сказала волшебница своему спутнику.

— Я просто хотел разглядеть его получше! — Темный Конь так тщательно изучал полускрытое капюшоном лицо Геррода, что тот понял — конь проник сквозь наведенные им чары. — Почему ты прячешь лицо в тени?

— Темный Конь!

— Просто мне так хочется, — ответил Геррод чуть резче, чем собирался. Ему не нравилось происходящее: он совершенно не управлял ситуацией. Из-за слишком большого опоздания и появления Шариссы с этим невероятным спутником чародей не мог соображать достаточно быстро.

— Темный Конь! — Хрупкая женская фигура возникла между ними. Шарисса отвела своего спутника на более безопасное расстояние. — Манера поведения Геррода — это его дело; я уже предупредила тебя, каковы мы, враады. Мы предпочитаем держаться особняком; я думала, что за три дня ты это уже заметил.

«Из-за этого чудовища она и задержалась», — отметил про себя Геррод. Он так и думал; но ему нравилось, когда его предположения подтверждались. Что ж, это делало задержку Шариссы простительной. Что такое представляет собой он в сравнении с могучим Темным Конем?!