Array Array - Мастер сновидений

С одной стороны жесткий равновесный порядок, где все подчинено нерушимым законам, где нет места проявлению своеволия, а значит, и нет и свободы.

С другой стороны отсутствие всех законов, отрицание любой системы, абсолютная ничем неограниченная свобода.

Что из этого добро, а что зло? Что есть благо, а что худое?

Порядок, равновесие, устойчивость всегда считались величайшими достоинствами. Было принято опасаться внешнего беспорядка, неопределенности, зыбкости — этих обязательных спутников неравновесности.

Но первое сомнение человека это сомнение в себе самом, и я все чаще стал задумываться, а не ошибаюсь ли я? На самом ли деле Орден равновесия в своем учении несет истину?

Самая главная правда, которую человек должен узнать, это правда о себе самом.

Я очень долго искал, я очень много думал….

Да, конечно, полный безудержный хаос, это вождь хулиганства и разбоя. Но абсолютный порядок это самый жестокий из тиранов. Ведь людям, обыкновенным нормальным людям, чтобы жить, нужно находиться где–то посередине.

— Да! — вдруг подал голос, очнувшийся Олирко, — Даже у разбойников есть свои правила. Продолжай, Антонин, люблю твои сказки слушать. — И тут же уронил голову и опять захрапел. Слуга заботливо уложил его поудобней, и продолжил:

— Ведь на самом деле человеческое живое существо есть неравновесная система, балансирующая между порядком и хаосом. Это трудно, быть живым вообще трудно, очень много сил уходит на такое лавирование. И очень просто перейти в состояние равновесного порядка, для этого просто не просто надо сделаться трупом. Нигде нет такого порядка и покоя, как на кладбище.

Вот и получается, что наш превозносимый порядок это удавка, которая душит все живое, абсолютный порядок это вечный лед, в котором жизнь просто невозможна.

Жизнь невозможна и в полном хаосе, как в перегретом клубящемся паре, который ни мгновения не стоит на месте, сметая все на своем пути.

Я это понял, мое прозрение было ужасным, получается, я посвятил свою жизнь ложной истине. Где же найти выход?

Когда–то очень давно, я работал в библиотеке монастыря, и видел, как один из братьев пытался перевести какую–то странную старую книгу. Я никогда до и после не видел такого странного языка, там ничего невозможно было понять. Даже нашему лучшему переводчику не удавалось найти смысл, привязать те слова к каким либо понятиям. Он не знал ни сна, ни отдыха. Однажды ночью он заснул прямо за столом в библиотеке. Я не смог справиться с любопытством и взял один из исчерканных листов. Единственная связанная фраза, которую я смог там разобрать была:

«Нужно иметь хаос в душе, чтобы родить танцующую звезду»(104)

Я тогда испугался и убежал, даже спрятался. Как к нам могла попасть такая крамольная книга, или переводчик сошел с ума? Оказалось, что боялся я не напрасно, тот переводчик исчез вместе с книгой и своими черновиками, и никто больше про него ничего не слышал.

Прошло столько лет, а я не смог забыть этой строки, сколько раз она звучала в моих снах, и я просыпался с криком в холодном поту. Столько лет меня денно и нощно грызли сомнения. Я уже понял, что цель Ордена не только недостижима, но и ложна по своей сути, что жизнь не может существовать в абсолютном устоявшемся равновесии. Кто–то изначально неверно понял то учение, которое было нам дано. Но разрушить его, не дав ничего взамен, это ввергнуть всех в хаос. Я, резидент Ордена равновесия, не мог на такое пойти. Я был в ужасе, я не спал несколько суток, я был близок к самоубийству.

Абсолютный покой это смерть, безудержное бессмысленное движение тоже….

Сухая жесткая земля безжизненна, вечно штормящая вода тоже. Нужно смешать статическое и движущееся, твердое и текучее. Нужно чтобы движение имело направление, а для этого точки «А» и «В» должны стоять на месте. Иначе как мы поймем, что движемся? Если только из ниоткуда в никуда.

Безногий варг, хоть он и никуда не сбежит, никому не нужен, беснующийся необъезженный варг еще и опасен. Всем интересен взнузданный и обученный. Но дикого можно приручить и объездить, а безногого уже не поднять.

То есть система, чтобы быть жизнеспособной должна регулярно погружаться в хаос, приливы которого будут размывать прежний порядок, чтобы на его месте создать новый. Но прилив должен быть не слишком сильным, чтобы система не разрушалась, а обновлялась.

Это и есть узкий срединный путь между статикой и движением, между постоянством и изменчивостью, по которому мы все идем как канатоходцы, пытаясь удержать собственное РАВНОВЕСИЕ.