Елена Хаецкая - Нелегал

Он уставился на Авденаго тоскливыми темными глазами и хрипло спросил:

— Агентство экстремального туризма?

— Да! — прорычал из комнаты Моран Джурич.

Но пришелец не сводил взора с Авденаго, и тот нехотя кивнул.

— Босс сейчас выйдет, — сказал Авденаго, сам не зная, отчего назвал Джурича Морана «боссом».

— Ничего я не выйду, — донесся голос Морана. — Вот еще не хватало! Не слушайте этого раба, он идиот. Идите ко мне сами. Не буду же я с дивана вставать, в самом деле.

Человек все еще медлил, и Авденаго показал ему на полуоткрытую дверь.

— Идите.

Человек не без опаски проник в комнату. Авденаго остановился в дверях, не зная, как ему быть — уйти и оставить хозяина наедине с посетителем или же, наоборот, задержаться в ожидании дальнейших распоряжений.

— Авденаго! — рявкнул Моран. — Хочешь подглядывать — входи и ты.

Гость вздрогнул и обернулся к парню.

— Тебя так зовут? — тихо спросил он. — Авденаго?

— А что, не нравится? — с вызовом отозвался Авденаго.

— Это… нечеловеческое имя.

Авденаго, явно подражая Морану, фыркнул:

— Пришли — так не рассуждайте лишнего.

— Слушай, — сказал клиент, — я ведь и уйти могу. Воспользуюсь услугами другого агентства.

Попытка напомнить о том, что «клиент всегда прав», выглядела откровенно жалкой. Авденаго даже не испугался.

— Ф-ф-ф! Уйдет он! — неискренне расхохотался Моран и сунул книгу, не закрывая, себе под голову, как подушку. — Куда это ты уйдешь? Авденаго, ты хорошо запер дверь? Не выпускай субчика! Ишь, уйдет он! От Морана Джурича еще никто не уходил. — Он повернулся к чужаку. — Давай, рассказывай! С каким делом явился? Скрыться хочешь? Драп — материя для пальто!

— Что-то в этом роде, — ответил посетитель и облизал губы. — Слушайте, можно мне что-нибудь выпить?

— Авденаго! — призвал Моран. — Принеси воды из-под крана. В чистом стакане. Смотри у меня! Чтоб никаких давленых тараканов.

— Угу, — сказал Авденаго. — Без тараканов.

Посетитель огляделся по сторонам, обнаружил маленькую банкеточку — вроде тех, что некогда мальчики делали на уроках труда, — и пристроился на ней. Поерзал, явно чувствуя себя очень неловко.

Авденаго вернулся со стаканом. Посетитель жадно выхлебал воду, вернул стакан, глянул на Авденаго — как показалось парню, жалобно, — потом опять обратился к Морану.

— Я вам все расскажу, а вы уж решайте, как лучше… Эта сука, она ведь что? Мало что квартиру отсудила, так еще и этих натравила. Я тебя, говорит, на одной со мной планете жить не оставлю. Я тебе спроворю билет на Марс в один конец. Сука! Это ведь какой сукой надо быть!

Минут десять он оставался невнятным, но непостижимым образом из комковатого мата и бессвязных вопрошаний к небесам родилась вполне отчетливая история. И Моран на удивление быстро ухватил самую ее суть.

— Твоя жена? — спрашивал он, а посетитель кивал. — А развод по чьей инициативе? Сейчас ведь неверность — не повод разводиться, а? О времена, о бабы. Это я анекдот в бесплатной газете прочитал. Тупой. Тебя как звать?

— Сергей Викторович Воробьев.

— Имечко не ахти, Авденаго — гораздо лучше, но на первое время и такое сойдет, — одобрил (вроде бы) Моран Джурич.

Воробьев приложил к груди руки и стиснул волосатые пальцы в кулак.

— Я к вам как к последней надежде… По слухам, уж если вы отправите, так никто не найдет… А она таких гоблинов наняла, это страх божий, я хоть и сам не ангел, но на такое насмотрелся… Я ведь теперь домой приходить боюсь, как они мне дверь ломали… Надо же быть такой сукой?

— Если я отправлю, точно никто не найдет, — подтвердил Моран Джурич не без самодовольства. — Авденаго, ты мне, братец, сухариков купил? Таких, как я люблю, сладеньких с орешками?

Авденаго впервые в жизни слышал о том, чтобы «босс» любил сладенькие сухарики да еще с орешками. Джурич Моран вообще никогда с ним не беседовал наличные темы, к числу которых, несомненно, относится подвид «кулинарные». И ни на какие не беседовал, особенно в последнее время. Однако, по чистой случайности, именно такие сухари в доме имелись.

О чем Авденаго и оповестил хозяина.

— Сообрази мне чаю, — сказал Джурич Моран. — Тут разговор интересный.

«Ходоки у Ленина, — вспомнил Авденаго свою первую мысль, которая его посетила, когда он увидел этот диван в белом чехле. — А теперь вот и чай в стакане. Непременно чтобы с подстаканником».

— Ты, Воробьев, пока молчи, — прибавил Моран, обращаясь к скорченному на банкетке гостю. — Я хочу со всеми удовольствиями твой рассказ слушать.