Валерия Аальская - Завихрение

Я вытащил из сумки свой любимый ноутбук цвета "ночное небо" со всеми прилагающимися к нему проводами и дисками, поискал по комнате розетку, завел новый текстовый документ и уставился в чистый лист виртуальной бумаги, изредка кликая на фигурке "помощника" и нажимая на команду "Мотор!". Писать не получалось. Впрочем, после завершения чего-то титанического у меня часто случался небольшой творческий кризис — видимо, муза решала, что с нее достаточно.

Я уже отчаялся и хотел было захлопнуть ноутбук, но тут в дверь довольно вежливо постучали, и я вспомнил о своих вещах, которые обещали доставить в половине шестого, а доставили только в семь двадцать — наверное, заплутали на извивающемся переулке с прыгающими номерами. Я сам, когда шел сюда в первый раз, нужный дом нашел отнюдь не сразу — после того, как побывал в седьмом, двенадцатом и двадцать шестом домах, стоящих между одиннадцатым и пятнадцатым. Тринадцатый дом, маленький, двухэтажный, желтенький, в два подъезда (они же две квартиры-дюплексы) обнаружился после третьего и перед двадцать седьмым.

Я забрал свои вещи и расписался о принятии. Вещей было немного: три чемодана одежды и всяких тряпок, деревянная полка, выпиленная моим покойным дедом, две объемистые коробки со всякими необходимыми мелочами — из-под старой плиты, и микроволновка, аккуратно замотанная в пузырчатый полиэтилен.

Первым делом я повесил полку, в порыве вдохновения высверлив в стене на две дырки больше, чем было необходимо. Торжественно расставил на ней свою коллекцию — все свои книги в разных изданиях и статуэтки-призы. Потом не слишком аккуратно разложил все свои вещи на стеллажи, постелил на пол тонкий коврик-плед и водрузил микроволновку на стол на кухне. Сочтя свой долг выполненным, завалился на диван, включил "WARCRAFT" и вдохновленно проиграл до самой полуночи, после чего уснул прямо над клавиатурой.

Я проснулся оттого, что на меня кто-то смотрел. В упор и очень неприятно. Я поморщился, потянулся и открыл один глаз.

На столике под телевизор сидел здоровенный черный кот с огромными янтарными глазами. Он смотрел на меня, как на мышь, за какой-то неведомой надобностью укусившей его за хвост.

— Ну же, Барсик, прекрати, это некрасиво с твоей стороны, — произнес очень грустный голос за моей спиной. Я дернулся. Комната по-прежнему была совершенно пуста, а голос, будто бы издеваясь, продолжал: — Не мешай ему спать. Он у нас только первый день, еще не пообвык…

Черный кот широко зевнул, продемонстрировав полный набор зубов, поддерживаемых в идеальном состоянии, и, вместо того, чтобы сказать "Мяу!", или, на худой конец, "Р-р-р-р!", задумчиво произнес:

— М-да, м-пусть м-привыкает…

Кошачья дикция мало поддавалась описанию.

— Барсик, хватит, — так же грустно и безразлично произнес голос.

Кот презрительно фыркнул, потянулся, выпустив когти и вытянув хвост стрелой. Немного подумал (мыслительный процесс отразился на поразительно умной морде) и одним прыжком вскочил мне на грудь.

Я дернулся от оскаленных клыков и… проснулся.

Глубоко вздохнул, убеждая себя, что это был всего лишь глупый сон, а сны есть подсознание, и для нормальных людей опасности не представляют, и открыл глаза.

На мне стоял огромный черный кот, светя в ночи янтарными глазами.

— Барсик, — произнес унылый голос из сна. — Это глупо. Прекрати. Ты все-таки мой кот!

Кот ощерился, но слез с меня, что помогло мне хоть немного прийти в себя, и, гордо задрав хвост, прошествовал на кухню.

— Спасибо, — невесть кому сказал я. — Мне неудобно было лежать под котом.

Кто-то невидимый едва слышно фыркнул, но ничего не ответил.

Я сел на диване, притянув к себе ноутбук и едва сдержав навязчивое желание пойти на кухню и заварить себе кофейку. Снова включил "WARCRAFT". Поначалу играть в фэнтезийную стратегию в комнате с невидимыми собеседниками и сумасшедшими котами было немного жутковато, но потом я увлекся и оставил игру только со звоном будильника.

Торопиться куда-нибудь мне было не нужно, тем более что утро все-таки было воскресным, но поспать я любил, а много спать вредно, поэтому я привычно ставил будильник на восемь утра.

Потянулся, слез с дивана, распахнул окно.

На улице ярко светило солнце и свистели редкие в городе птички. Прямо под окном цвела моя любимая сирень, наполняя комнату привычным с детства ароматом и усыпая цветками подоконник.

Был самый конец мая, воскресное утро, и делать было решительно нечего.