Александр Сухов - Охотник

Войдя внутрь крипты, Шуршак встал, как вкопанный, и озадаченно (насколько мог судить Глан) уставился на поверженного монстра. Простояв с минуту, молча шевеля усиками и жвалами, он наконец-то снизошел до вопроса:

«Глан, откуда здесь… – и выдал весьма сложный для человеческого понимания ментальный слоган-посыл, означающий одновременно нечто очень опасное, страшное, безжалостное. В адаптированном для слуха гуманоидного существа виде это могло бы примерно звучать как «халикаркан». – Откуда здесь халикаркан?!»

– Тебе знакомо это чудище?! – у Охотника в свою очередь появился серьезный повод для удивления.

«Примерно сто тысяч генераций тому назад на Берахли неведомо откуда появился отряд этих существ числом до пяти тысяч. Моим предкам пришлось сражаться с ними, и, скажу тебе, победа далась нам ценой едва ли не поголовного истребления всего нашего вида».

– Сто тысяч генераций – это же миллион лет! – громко воскликнул юноша.

«Генетическая (наследственная, родовая) память, – равнодушно пояснил формик. – Еще мне известно, что эти твари весьма устойчивы к магии, к тому же защищены практически непробиваемой броней (чешуей, шкурой). Удивительно, что тебе удалось выжить и выйти победителем в схватке с халикарканом».

– Чистой воды везение. – Охотник скромно потупил глазки, смущенный не явной, но вполне очевидной похвалой формика. – Конечно, везения могло быть намного больше, если бы я догадался зарядить винтовку пулями со стальным сердечником. – Затем Глан махнул рукой, мол, пустое, и, радостно улыбнувшись во всю ширь своей белозубой улыбки, сказал: – Зато шкуру не попортил. Как ты считаешь, много за это чудище поганое отвалит какой-нибудь чокнутый таксидермист?.. Впрочем, откуда тебе знать? Надеюсь – немало, хотя дело даже не в деньгах, а в любви к науке. Только, чур, ты потащишь тело на своем горбу. Сам понимаешь, мне такую ношу не осилить, а для тебя лишних три десятка пудов – мелочь, недостойная внимания. – Затем он пнул ногой чешуйчатую тварь и негромко констатировал: – Значит, все-таки это его собственная шкура, а никакой не доспех.

Поскольку задерживаться надолго внутри хранилища ни человек, ни формик не собирались – мало ли чего еще может появиться, и где гарантия, что это не окажется намного страшнее целой дюжины халикарканов, – Глан извлек из котомки здоровенный кожаный баул, врученный ему Гальцием перед отправкой в хранилище. Насколько он понял из объяснений мага, это был не простой мешок, а особенный – зачарованный специальным образом для хранения мощных артефактов, чтобы те не «светились» уж слишком в астральном диапазоне и не привлекали внимание всяких завистливых конкурентов. Быстро сгребли туда все, что было разбросано по поверхности постамента. Жезл запихнули в самую последнюю очередь. Глан все-таки не удержался и парочку безделушек бросил в свою котомку: колечко с крупным бриллиантом и платиновую фигурку получеловека-полуптицы – с магов не убудет, а ему – память о невыносимых переживаниях.

После того как горловина мешка была крепко-накрепко стянута прочным кожаным ремешком, Шуршак подхватил его мощными жвалами, а тушу тяжеленного халикаркана без особых усилий взвалил на свою крепкую спину. В первые дни знакомства с формиком Глана поражала феноменальная сила приятеля, но постепенно он привык и теперь уже не удивлялся тому, с какой завидной легкостью тот манипулирует весьма и весьма увесистыми предметами. Помимо физической силы формик обладал массой иных достоинств: он был неприхотлив к условиям быта и нетребователен к пище, ко всему прочему был чрезвычайно вынослив.

Обратный переход в лагерь прошел без каких-либо приключений. Кельин и Гальций весьма эмоционально отреагировали на появление Охотника и его товарища, затем закрыли портал и тут же, невзирая на царящую кругом ночную темноту, принялись зачищать следы своего пребывания на выгоревшей поляне.

Только теперь Глан осознал тот факт, что многотрудный поход за наследием Древних продолжался не более часа. Небесные странники Хэш и Фести за это время едва лишь преодолели четверть своего пути по небосклону. Удивительная все-таки штука – время: то летит, подобно быстрокрылой птице, то плетется, как черепаха, и отчего-то все традиционно сетуют на его нехватку.

Вообще-то юноша не был настроен размышлять на всякие абстрактные темы. В сопровождении верного формика он направился к лагерю, и пока чудики посредством свежесрезанных густых веников самым тщательным образом затирали начертанные на земле линии и знаки, раскочегарил погасший костер, набрал из ручья воды в котелок и подвесил над огнем кипятиться. Затем присел на мягкую травку и лишь теперь осознал, насколько выжат морально и физически. Пожалуй, больше морально, чем физически.