Александра Смирнова - Днем и Ночью

"Я умер, да? Чушь какая, почему же так больно-о… И кто это? Жаль, наверное, я в Бога не верил, мог бы списать это на ангелов… "

"Вот опять чья-то рука, нежная и теплая… Определенно, где-то рядом с Раем, такой запах… как у нее…"

"У нее!!! Дьявол, какой идиотизм! Да этого не может быть!!!"

— Эй, ты меня слышишь?! — резкий звук прервал и без того спутанные мысли умирающего. — Ну открой глаза, дьявол тебя возьми!

Меня довольно бережно, но настойчиво потрясли за плечи, не отрывая от… от того, на чем я лежал. Я бы рад открыть глаза, чтобы и в самом деле определиться, наконец, с небом и преисподней, но почему-то не мог. Будто на глаза пудовые гири положили, или к векам привязали… возможно ли такое в принципе, мне в голову не пришло, пока не пришло.

Голос предполагаемого ангела мученически застонал и исчез совсем.

Мне по-прежнему было жарко изнутри, и чуть прохладно снаружи, как будто во время Жажды, но я наоборот чувствовал себя наполненным энергией до краев. На этот раз попытка отрыть глаза увенчалась успехом. Ну, или почти. Вначале только чуть-чуть показался свет, и веки опять опустились.

"Неужели свинец и впрямь такой тяжелый?", мелькнула шутливая мысль в измученном болью сознании.

Я упрямо опять постарался открыть глаза. Надо же наконец узнать, где я, вернее, моя душа… Говорили, конечно, что у вампиров её нет, но ведь я даже думаю после смерти! Неопровержимое доказательство того, что душа все же есть не у одних смертных! Только кому доказывать, самому себе? Впрочем, не важно…

Свет болью отозвался в глубине черепа, и тут же расплылся кругами, белым на белом. Я зажмурился, тихо застонал. Единственное, что мне не нравилось в факте своей кончины, это боль. "Вроде, в Аду это и положено…" Эта мысль заставляла меня мысленно скривиться. В Ад категорически не хотелось.

Итак, вроде зрение ко мне вернулось, и чувствительность тоже. Туго перетянула шея, вместе с ней и ключица, на груди сооружено нечто баррикад из ваты, прикрепленной пластырем. Повернуть голову было больно, да и сил на это как-то не было, обычных сил, которые заставляют конечности двигаться. Я скосил глаза, на сколько мог, разглядел ужасную и на вид и на состояние рану четь правее сердца. Рана смахивала на глубокий порез бритвой, если бы не отмирающая плоть, раскинувшаяся вокруг пореза безвольной кляксой.

Я перевел взгляд в сторону, увидел белобрысую головку…

Девушка, положив голову на руки, сидя на коленях у кровати, спала. Её правая рука была вытянута вперед, пальцы почти касались моей ладони, и выглядела её рука как-то не очень приемлемо: несколько багровых полос-синяков, множество глубоких тройных царапин, так и не заживших, почему-то, крошечные следы-синяки от толстой иглы шприца… сами они, шприцы, три штуки, измазанные в ярко-алой крови, лежали рядом, четвертый она держала в левой руке, зажав в кулаке. Иголка почти впилась в щеку.

Адски красивое личико было перепачкано кровью, темной, моей, однозначно. Еще на постели валялись использованные бинты, вата и несколько тонких резиновых трубок.

Я боялся пошевелиться, не дай бог разбудить её. И главная причина — я боялся увидеть золотые глаз демона…

Внезапно она дернулась, приподняла голову, щурясь, как от яркого света, недоуменно посмотрела на меня. Вскрикнула, уколовшись-таки иголкой шприца, потерла щеку, смущенно заявила:

— Я боялась, что ты так и не придешь в себя. Уже восемь часов прошло.

— Восемь? — резко выдохнул я, и в груди вспыхнул пожар боли, а шея подхватила в унисон, и они завыли хором. Я скривился, стараясь не закричать.

Ева покачала головой, резко, без каких-либо эмоций всадила шприц себе в яремную вену, набрала полнехонький и даже не поморщилась.

— Что… делаешь?

Сделав небольшой замах, игла вошла мне в грудь с левой стороны, над сердцем.

Это как жидкий огонь — как тогда, в моем бреду. Я сразу понял, почему не заживает её рука: она столько раз её ранила, что тело не считает нужным заживлять рану. Она поила меня, чтобы дать мне силы…

— Где мы? — спросил я, стараясь отдышаться от сухого жара в глотке, как если бы вампиры болели ангиной.

— В нескольких сотнях километров от злополучного города. Это райцентр, довольно большая деревушка. Остаться там мы не могли.

— Но как?

— Я тебя принесла, — коротко пояснила она. — Ты совсем не тяжелый, не беспокойся об этом.

Я вздохнул.

— Так быстро… Это были Акацки? Как они нашли меня?

Теперь уже вздохнула Ева.

— Я предупреждала, — девушка поднялась на ноги, подошла к занавешенному окну, заглянула за толстую штору, пустив в комнату полоску яркого света. — Нам повезло, ты нарвался лишь на жалкую пешку, мелкую фигуру. Если бы там был настоящий член Акацки, тот же упомянутый Гарлан, я бы так просто не справилась. А нашли они тебя… Я же как ходячий источник магии, мое сознание — прекрасная мишень, видно издалека. Меня защищает, глушит это излучение мое тело, а тебя ничто не прикрывает. Выйдя за пределы Обители, ты превратился в красный маячок на белом листе, не заметить трудно. С такими ресурсами, как у них, можно не только за пару минут состроить телепорт через океан или полконтинента, но и оцепить большую территорию. Даже здесь, достаточно далеко от места, где ты засветился, они легко нас найдут.