Александра Смирнова - Днем и Ночью

— Ты сходишь с ума, ты уже не можешь понять, где явь, а где сон… — слегка влажные губы коснулись мочки уха, контуры ушной раковины медленно обвели языком. Я вздрогнул, как от электрического заряда. Это было неприятное ощущение, и вместе с тем мне хотелось, чтобы она снова это сделала. — Ты уже жалеешь, что был так настойчив… Правда?

Тонкая рука легла мне на плечо, указала вперед. Красноглазая с жадностью слизывала растекшуюся кровь, длинноволосая пожирала сырое мясо… меня чуть не стошнило от этого зрелища!

— Зверь в самом истинном его проявлении…

Медленно, словно обтекая меня, Она — я не мог думать о ней как о простой копии, именно с большой буквы, ибо она была куда более реальна, чем все остальные! — оказалась передо мной. Мой взгляд притянули магнетические, золотые глаза. Именно в этих глазах, гипнотизируя меня, ожила треугольная свастика, символ вечности. Раскручиваясь, она поглощала мой разум, мою волю…

— Чужой… — прохрипела загороженная чудным глазами вампиресса в виде Евы. Мне казалось, это расплавленное золото заняло все пространство вокруг меня…

— Еда… Пища! — зарычал оборотень и ринулся вперед.

— Место! — тихим вкрадчивым голосом приказали золотые глаза, раздалось жалобное поскуливание и злобное шипение.

Глаза подались вперед, оказались так близко, что я видел каждый капиллярчик, мельчайшие трещинки на радужке, как в свастике отражаюсь я сам. Очарование нарушило ощущение чего-то шершавого и склизкого на лице — длинный и гибкий, похожий на змеиный, язык деловито исследовал линии моего лица.

Боже, Боже… Господи, что за мерзость!!!

С отвратительным звуком он втянулся обратно, демон причмокнул, хмыкнул, наверное, улыбнулся… Глаза чуть прищурились.

… Я обнаружил, что от крика, от распахнутого на всю ширь рта у меня болят губы, горло, челюсти, и вообще все, что может болеть в области шеи! Я словно очнулся от кошмарного сна. Глубоко вздохнул, и… выдал новую порцию крика: совсем чуть-чуть приоткрытые глаза Евы были золотого цвета!

Я отскочил назад, налетел на стену. Если бы я мог, я бы вжался в нее, стал бы камнем, лишь бы избавиться от этого липкого противного страха, в котором я чуть не утонул. Камни не бояться, как им повезло…

Страшным змеиным движением Ева облизала губы, коснувшись кончика носа языком. Я готов поклясться, что у него раздвоенный кончик!

Я кричал, как безумный, даже не осознавая этого. Я впервые в жизни так чего-то боялся. Этих золотых глаз.

Сидящая на парапете девушка покачнулась и внезапно полетела вниз, на покрытую песком землю, словно совершенно безвольное тело, как кукла. Только ноги мелькнули, и тут же скрылись за перилами. Секунду спустя раздался мокрый шлепок.

Видимо, крик у меня просто кончился, из горла вышел только сиплый возглас, почти неслышимый. Сердце в груди стучало бешеным ритмом, почти как человеческое. Я несколько раз открыл и закрыл рот, судорожно сглотнул, заставил себя отлепиться от стены. Надо, надо посмотреть, что там.

Жуть… раскоряченное тело на песке, но крови нет. Руки и ноги лежат под неправдоподобными углам, на правую она упала всем телом. Глаза закрыты, дыхания отсюда, сверху не видно. Я наверное целую минуту смотрел на нее. Кошмар. Какое странное чувство, будто по лицу струиться вода… Это… Это пот?! Я вытер лоб ладонью, внимательно осмотрел её. Невероятно…

Я не мог поверить, что она не встанет, особенно, после того, как самолично отрубил ей голову. Я просто не мог в это поверить. Она же… Еву нельзя убить!

Я перемахнул через заграждение, влажная рука поехала по камню, в итоге я чуть не навернулся вслед за девушкой. Не очень грациозно опустившись в метре от нее, я замер, набираясь смелости сделать следующий шаг.

На четвереньках я подполз к Еве, дрожащей рукой пощупал нечто у нее на шее, что — вылетело из головы, но я точно знал, что так надо сделать. Честно, я был несколько удивлен, обнаружив под пальцами редкие, но уверенные точки. Не сразу я понял, что это. Кровь. Сердце. Пульс.

Тело девушки задрожало, изогнулось словно в агонии, я резко отскочил назад. С противным хрустом вставали на место вывихнутые и сломанные конечности, правая нога повернулась почти на сто восемьдесят градусов. Черт возьми!

Глаза открылись, и взгляд уперся вверх.

Не передать, какое облегчение я испытал, когда понял, что они обычные, карие, не золотые, пусть и со страшным зрачком, но не глаза демона.

Девушка не дышала, не было характерных движений грудины и звука вдоха или выдоха. Зато я обнаружил, что одежда словно прилипла к телу. Вернее, она липла, а потом слегка вздувалась. Я не знал, почему.