Александра Смирнова - Нареченная тьма

Коленки подкосились, и я бухнулся на задницу. Ожидал вот-вот умереть если не от руки неизвестного врага, то от разрыва сердца и от испуга, но никак не ожидал, что мне кто-то ответит. Огромное количество звуков пролетело мимо, не желая складываться в понятные хотя бы приблизительно слова, и я вообще не представлял, как можно издавать некоторые отдельные звуки. По-моему, мой мозг вообще отказался воспринимать происходящее.

— Матиас!

Кто-то впился пальцами мне в плечо, схватил за ворот куртки и потащил назад.

— Ас то шех!

— Вставай, придурок!

Я словно очнулся ото сна, или включился, как угодно. В руке, тащившей меня назад, я опознал Ринелина, его же голос, а вот истеричный крик — это Сильвия.

Что же это значит? "Прочь!" Нет, не так, отойди или оставь… или…? Точно, отпусти!

— Рин, отпусти! — завопил я, отодрал его руку от воротника.

Допустим, это тот туман разговаривает. Но это не нежить, может, демон? Главное, разговаривает, и я могу его приблизительно понять, если готовит короткими предложениями, или отдельными словами. Вполне возможно, это нечто разумное. Значит, договоримся. Может, мы прямо под замком, и это нечто вроде охранника, привратника? Маги часто оставляют после смерти стражей, охранять имущество. Почему бы и нет? Это разумные существа, призванные или созданные, одушевленные предметы, но главное — они действительно разумные!

Пока эти мысли проносились в голове одним единым ураганом, я на пальцах считал слоги и ударения, и наконец, составил целое предложение, чем можно заслужено гордиться. Остается надеяться, что я ничего не напутал и правильно произнес ужасно исковерканные звуки.

— Остановись, дух, мы не опасны.

Коряво, но это верх моих способностей и знаний. Обидно даже, м-м-м!

Туман издевательски изогнулся, подался вперед и заполнил собой проход. Что-то сказал. Я разинул рот, не понимая ни звука. Рин за спиной опять выругался, а я снова упал. Видимо, все мои силы сейчас ушли на стимуляцию мозговой деятельности.

Не дождавшись ответа, туман повторил вопрос, если это действительно вопрос, снова, чуть медленнее и даже с интонацией. По коже пробежали мурашки — сказано было с плохим нетерпением, с раздражением и изрядной долей презрения. Мне потребовалось целая минута, чтобы понять, чего он хочет, и пришлось несколько раз повторить про себя, надеясь, что я правильно запомнил. Зато ответ составил всего лишь одно слово:

— Учил.

Туман рассмеялся.

— Матиас, ты понимаешь? — спросила Сильвия шепотом. — Оно разговаривает?

— Я думаю, это привратник, — ответил я так же тихо, пока туман смеялся. — Это темный адар. Не отвлекай меня, я и так ни фига не понимаю…

— Лучше пойдем отсюда, — высказался Рин. Он единственный из нас еще был на ногах, более того, готовый сражаться, хоть и прекрасно понимающий, что это бесполезно. Я закрыл глаза и сосредоточился, потому что дух снова начал что-то говорить. Ругнувшись, я сконцентрировал в указательном пальце немного энергии и написал ответ на полу, потом ткнул в него пальцем и выразительно посмотрел на духа. Надеюсь, он может видеть, в противном случае мы точно не сможем пообщаться. Нас он пока не убил, значит, эму это не особо нужно.

Дымка подползла ближе, заставив меня отпрянуть, зависла прямо над моими каракулями. Опять раздался скрежещущий смех, и бесформенный туман сложился в знаки темного адара со всеми ударениями и пояснениями в прочтении. Я облегченно выдохнул и принялся разбираться в письме.

— Что он говорит? — спросила Сильвия.

— Спрашивает, кто мы такие и зачем разрыли могилу Князя Тьмы.

— Могилу?! — возмутился Ринелин. Я посмотрел на него, и воин без слов поднес факел ближе. Все-таки хорошо, что мы их взяли, наши осветительные шары угасли, как только мы потеряли контроль над ними. А факел — вещь универсальная, к тому же огонь на них был заколдованный Сильвией, он не мог обжечь, не дымил и не коптил, и не обладал иными недостатками огня природного.

— Склеп далее по коридору, — ответил я и принялся писать ответ. Трудоемкий и глупый процесс, зато я не путался больше в словах, справился с волнением и успокоился.

— Он говорит, что он охранник, нечто фамильного духа и как-то так… уже тысячу лет тут сидит.

— Он не ошизел? — хохотнул Рин. — На такой-то работе, чокнуться можно!

— Он может выходить на поверхность, так что он знает, что происходит в мире, немного ориентируется во времени. Но с последнего посещения поверхности прошло уже почти триста лет.