Снег Север - Книга 1. Чужак. Сапсан и нетопырь.

- А делал ты?

- Я сразу, как только получил доклад о смерти сотника и караульной смены, начал вызывать молодого господина по амулету. Но он не отвечал… Тогда я, со своим полудесятком, направился по следам беглецов. Они шли через подземелье – там трудно выслеживать... И господин знает, что для моих людей определенные места запретны...

- Знаю! Дальше!

- Потом мы нашли молодого хозяина мертвым. И никого больше в доступных нам местах не было. Я выставил караулы, у нас теперь осталось мало людей, никто не отдыхает более четырех часов... Приказал не трогать ничего, и не убирать трупы до вашего возвращения…

Некромант продолжал сверлить наемника взглядом, и тот ощущал себя всё более неуверенно. Мэтр Никроций прекрасно понимал, что наемник, собственно, сделал всё, что было в его власти. Но некромант решал сейчас трудный вопрос – наказать его для острастки остальным, или оставить на вакантной должности…

- Так, слушай приказ, - произнес он, наконец. – Отправишься в Степь, к стойбищу хана Гаюка, к Желтому Шаману.

Наемник посерел. Он прекрасно, как и любой степняк, знал, что такое Желтый Шаман. Даже повидав многое на службе в Безымянном Замке, он бы предпочел, чтобы им занялся сам хозяин, а не шаман….

- С собой возьмешь двух, нет, трех нукеров – из числа тех, кого стоит наказать за нерадивость – выберешь сам. Оставишь их шаману, - после паузы продолжил мэтр Никроций, подмечая, как серость уходит с лица наемника – тот сообразил, что на этот раз был не его черед… - Возьмешь еще этот ящичек и тоже передашь шаману. На словах скажешь – нужна Большая Охота, но дичь взять только живой. Повторишь, что – только живой. Это понятно?

- Да, господин.

- Наймешь новых людей у хана, взамен... убывших, только отбирай кого получше, такие идиоты, как те, что дали себя прирезать в казарме, мне не нужны… Заплатишь хану – деньги в мешочке. Оставляю тебя новым сотником... Что-нибудь не ясно?

- Всё ясно, господин. Когда отправляться?

- Времени нет, отправлю порталом как можно ближе к стойбищу. Через одно било – быть здесь, с… «мясом».

- Тогда я иду готовиться, господин.

- Ступай!

***

Способность ощущать вернулась к Дару вместе с дикой болью, подобной той, которую он испытывал, умирая в своем родном мире. Кроме боли не было более ничего – ни света, ни звуков… Словно он опять очутился в камере, под оковами димерита. Напрягая всю волю, он стал отодвигать боль, и это ему частично удалось. Дар попытался понять, где он находится, и глянул вторым зрением. Оно, несколько помедлив, включилось, показав какую-то невнятицу образов. Но это дало и еще один результат – Дар ощутил свою руку. Он попытался ею пошевелить, что-то мешало… Огромным усилием Дар подвинул мешающий предмет и перед глазами вспыхнул свет – оказывается на нем всё это время лежал труп шамана… Дар успел отметить, что свет более похож на ранние сумерки – значит, он пролежал почти весь день. И тут он снова потерял сознание.

Второй раз Дар пришел в себя на рассвете. Боль не отступила, но она ощущалась теперь глуше и более локализовано - в голове, в легких, в животе… Медленно-медленно, Дар сдвинул с себя мертвеца. Что-то с этим мертвецом не так... Голова раскалывалась от боли и кружилась. Он медленно поднял руку. Да, его руки снова стали чешуйчатыми лапами шедды и всё тело, похоже, тоже шеддовское. Ну, так это не страшно. Он уже понимал, что в такой форме его тело гораздо более живуче… Значит, оно и восстанавливалось после ранения лучше. Дар вспомнил, как в него вонзались дротики и поежился. Бр-р-р, омерзительные ощущения… Выжить после такого, да еще и шевелиться – это немалое достижение…

С этой мыслью Дар попытался сесть. С третьей попытки это ему удалось, и он окончательно сбросил с себя мертвеца. Он сидел на каменной россыпи, в окружении снежных сугробов, весь мокрый, покрытый коркой запекшейся крови. Во всем великолепии своего шеддовского облика, которым, к великому счастью, любоваться было некому… Задрав голову, и получив новую порцию жгучей боли в затылке, Дар, оценил высоту, с которой он падал, и подивился, что не расплющился при ударе о камень в лепешку. Чуть позже сообразил, что упал он на слежавшийся снег, подобный тому, который и сейчас лежал вокруг. Но в месте его падения снег растаял, образовав голое пятно, в центре которого сидел сейчас Дар. Он прикинул, какую энергию расходовал его самовылечивающийся организм за эти сутки, и не удивился тому, что чувствовал себя как лягушка, попавшая под асфальтоукладчик…