Снег Север - Книга 1. Чужак. Сапсан и нетопырь.

- Мне пора в редакцию, - отсмеявшись сказал Пилад. – Надо что-нибудь написать про этот кретинизм вежливое, но так, чтобы читатель понял, что смысла во всей этой «Либеральной инициативе» нет и на ломаный грош. Так что придется попотеть над формулировками...

- Очень сочувствую, - отозвался Дар. – А, может, так и напишите, что либерализм и «гражданское общество» прекрасны тем, что, как выражался один из ораторов, дают бедняку свободу помирать с голоду?

- Не хочется, чтобы те, кто не слушал эти доклады, не вполне понял юмор и принял бы меня за такого же законченного идиота, как автор этого высказывания... А, может, он не совсем здоров... э-э... психически, этот автор?

- Не думаю. Лекарство от этой болезни – лопату или тачку в руки, и пара лет физической работы на свежем воздухе, на строительстве дорог...

- Ну да ладно, что-нибудь придумаю... Хуже другое – эта пакость всё активнее протаскивается банкирами и промышленниками. И те, кто от этого больше всего страдает – ремесленники, крестьяне – никак не реагируют, не сопротивляются!

- А как вы себе представляете их сопротивление? Они же и газет-то, как правило, не читают, тем более в них не пишут. Восстание?

Пилад просто задохнулся от этого вопроса. Его законопослушный ум имперца понятия восстания просто не принимал – это было нечто запредельное, почти мировое зло. Ум лихорадочно заметался пытаясь противопоставить логике фактов что-то моральное, привычное... Молчание длилось несколько минут, пока Пилад, наконец, не выдавил:

- Нет, конечно, нет! Только не смута! Но можно же искать законные пути – да... политическая партия! Партия крестьян и ремесленников – со своими представителями в Народном собрании! Вот он – выход!

- Ну, ну... – скептически протянул Дар. – И сколько там голосов будет у этой партии?

- Неважно – главное, они будут! – новая идея воодушевила Пилада. Он заговорил всё увереннее. – Главное – чтобы услышал император эти голоса. Справедливость – вот высшая основа империи! Наши требования справедливы, значит, отмахнуться от них нельзя. И император уже найдет управу на банкиров и разорителей.

- Послушайте. – Дар мягко перебил раскрасневшегося собеседника. – А в чем, собственно, вы видите несправедливость?

- Ну как же... – Пилад осекся. – Как это – в чем? А разорение работников? Разве это справедливо?

- Ну а почему они разоряются? – продолжал допытываться Дар. – Потому, что не выдерживают ценовой конкуренции с новыми фабриками, с большими поместьями, правильно? Вы ведь сами об этом писали в статье?

- Да, - недоуменно согласился Пилад. – Нужно восстановить государственную помощь ремесленникам и мелким крестьянам.

- Тогда посмотрите, что получается – возьмите государство, в целом. Производить на крупных предприятиях выгоднее, продукция выходит намного дешевле. Потребителю продукции тоже выгоднее платить меньше. Но чтобы поддержать мелкого собственника государство должно или искуственно поддерживать завышенные цены, или у кого-то забрать деньги и отдать ремесленнику и фермеру, как субсидию. Верно?

- Да, - не очень охотно согласился Пилад. Он еще не очень понимал, куда клонит собеседник, но чувствовал, что его гонят в какую-то ловушку.

- То есть вы выступаете за поддержку заведомо неэффективного способа хозяйства. Вместо того, чтобы развивать эффективные. Вы это считаете разумным?

- А то, что сотни – а скоро и тысячи работников, разоряются и становятся нищими, безработными – это разумно?

- Нет, конечно. Но почему эти работники не могут найти работу на тех же крупных предприятиях – если рабочих мест станет больше? Или империя завалена по уши продукцией, и развивать производство ни к чему?

- Но там они не хозяева своему делу! Просто работники, поденщики – кто такому будет рад?

- А вот это уже другой вопрос – почему они не хозяева! Представьте себе ту же фабрику, как совместную собственность ее работников. Или поместье – не в руках помещика, а в руках сотни крестьян, объединивших свои земли... Преимущества крупного производства и владения вместе.

- Вот вы о чем... – Пилад понял, куда его вел разговор, и успокоился. – Да, знаю, такие идеи есть. В трудах философа Маркуса, например. Но это – утопия. Куча владельцев не договорится между собой, они перессорятся и разделятся снова.

- А как же государственные имерские верфи, оружейные фабрики?

- Так это собственность... – Пилад замялся, он раньше как-то не задумывался над этими тонкостями. Собственность императора? Нет, конечно, император не собственник государственного имущества. Собственность Империи? Но империя – это ее граждане. Тогда, выходит, он сам себе противоречит, в вопросе невозможности совместного владения множеством людей...