Андрэ Нортон - Ивон, рыцарь Рога

Затем рыцари показали богатые дары, привезенные из Бордо, и король удивился и обрадовался большому почету, который был оказан его рыцарям. Тогда он поднялся и дал клятву перед собранием пэров:

— В прежние славные дни герцог Севин из Бордо был нашим другом и верным соратником, и все мы любили его, как родного брата. Герцог был достоин этой любви и высокой чести, а теперь выросли двое его сыновей, похожих на него как лицом, так и душой. Как юный Ивон воздал честь моим послам, так и его отец когда-то умел оказать уважение тем, кому должно.

Пусть благородные и прекрасные юноши украсят наше собрание, и я клянусь, что как только они приедут сюда, Ивон будет провозглашен пэром Франции, будучи утвержденным во владении Бордо и Аквитанией. Жерар же будет считаться членом моей семьи, и я сам помогу ему добиться успеха во всем.

Пэры согласились со словами короля, но граф Амари увидел, что все его надежды на гибель сыновей Севина рухнули. Амари понял, что ему снова придется строить козни против братьев, и в темной его голове начал вырастать новый коварный план.

Амари покинул залу советов и отправился в покои принца Шарлота. Там он нашел королевского сына в веселой компании юных рыцарей и оруженосцев. Амари упал на колени перед принцем, спрятал лицо в складках его плаща и принялся душераздирающе стонать и вскрикивать, изображая плач.

Принц, очень удивленный странным поведением Амари, отослал от себя всех остальных и приказал графу объяснить причину криков и стонов. Радостно забилось подлое сердце Амари, и он заговорил:

— Знайте, принц Шарлот, что Ваш отец, обманутый коварными врагами, пригласил ко двору предателя Ивона из Бордо и его братца Жерара. Наш Государь уже дал обещание пожаловать Ивону Бордо и Аквитанию, которые по праву принадлежат Вам. А здесь, при дворе, этим негодяям будет совсем нетрудно интриговать против Вашего Высочества, так как Ивон и Жерар принадлежат к плохому роду и так ненавидят меня, что они будут изо всех сил стараться оскорбить и обидеть Вас, — потому что я Ваш друг, — и они постараются погубить меня любым образом. Предупреждаю Вас, принц: если эти двое проникнут в королевский дворец, неисчислимые бедствия придут вслед за ними, и никто, даже высочайший, не спасется от их мерзостей!

Принц Шарлот испугался и встревожился, услышав слова Амари, потому что в глубине души он прекрасно знал, как ненавидят его во Франции за дурные дела, и что среди пэров многие настроены враждебно по отношению к нему. Значит, если Ивон и Жерар явятся сюда, чтобы тайно вредить принцу, многие послушают их. Озлобленный и боязливый, принц Шарлот стал просить у Амари совета, как избавиться от двух братьев из Бордо. Тогда Амари посоветовал принцу Шарлоту вооружиться и оседлать коней, и покинуть тайно вместе с ним, с Амари, пределы города, чтобы разделаться с Ивоном и Жераром до того, как они доедут до королевского двора. Принц Шарлот нетерпеливо и взволнованно согласился с графом Амари.

Пасха прошла, и Жерар с Ивоном стали собираться в путешествие ко двору короля Карла Великого. Братья выбрали среди своих рыцарей несколько человек и заказали для них новую одежду и снаряжение — начиная со шлемов и заканчивая шпорами. Рыцари были одеты пышно и с большим изяществом, чтобы произвести хорошее впечатление при дворе короля. Но Ивон и Жерар не надели в дорогу шлемов и панцирей, а младший брат не взял с собой меча. Братья ожидали, что их путешествие под покровительством короля будет мирным и спокойным.

Тем не менее, Ивон взял с собой в дорогу меч, чудесно украшенный золотом и серебром. С этим мечом герцог Севин не расставался когда-то ни в мирное время, ни в битвах. Немало вражеской крови стекло с этого меча во времена походов герцога на восток. Там, за морями, лежала неведомая земля, где обитали Демоны Ночи (как называл их простой народ во Франции), и герцог Севин храбро сражался с ними во имя славы Франции и короля Карла Великого.

Но доспехов у Ивона не оказалось, и он надел поверх нарядного платья легкую тунику и плотный плащ.

Герцогиня Акли исполнилась жалости и грусти, зная, что ее сыновья скоро уедут из Бордо. Никогда прежде с самого их появления на свет, Ивон и Жерар не исчезали надолго из поля зрения герцогини, и сердце ее теперь сжималось от недобрых предчувствий. Но добрая герцогиня не высказала сыновьям своих опасений и держала в тайне свой страх — ей не хотелось омрачать прощания и бросать тень на их полное надежд и блестящее путешествие. Герцогиня лишь прятала под покрывалом свои горькие слезы, когда ее сыновья выезжали из родного Бордо.