Александр Тюрин - Псих, или Танцы с Виртуэллой

"Не вздумай. Ты чего совсем больной?– стал внушать себе Шрагин.– Через пять минут сюда прискачет орава родственников и тщательно покромсает нас на кусочки размером с копейку."

"Решительное нет – идиотизму",– мысленно заявил себе Сережа.

"Но не будь ты идиотом, тебя бы здесь вообще не было бы,– возразил он сам себе.– Надо все-таки перешагнуть через перила, то есть размочить горло и сказать старому пню: я куплю этого раба."

"Я куплю этого раба. Ведь это же раб. Рабы покупаются и продаются. Если я Кураев, то имею право на что-то такое... Нет, Даша, это не иллюзия внешнего мира, не омраченные дхармы, это..."

Шрагин подошел к старику.

– О, почтенный хайлендер, да продлит Аллах твои годы...

Старик заулыбался, видимо ему понравилось.

– Да пошлет Аллах умножение твоим силам и всему, что в доме есть твоем... Но украшает ли этот паршивый невольник твой дом, не продашь ли ты его мне?

Горец согласился активным киванием:

–... И плясать перестал совсем. Раньше плясал, как медведь, а сейчас только жрать просит. Вчера старший мой сын хотел уже зарезать его, да как раз время намаза пришло. Может сегодня зарежет... А сколько дашь за Васька?

– А его Васек зовут?

– Шайтан знает, как его зовут. Мы его Васькой зовем, он и откликается. А ты из Москвы, сынок?

– Почти что, дедушка.

– У меня там младший учится, на менеджера. Это ведь экономист по-старому. Я ведь тоже когда-то экономистом был, в Росжиртресте работал, пятьдесят лет там оттрубил, а какую мне сейчас из Москвы пенсию присылают? На нее даже рожок к "калашу" не купишь. Шайтан их побери. Так сколько дашь за этого молодого бычка?

– За этого молодого, так сказать, бычка тысячу дам.

– Рублей?– стал уточнять горный пенсионер.

– Обижаешь, дедуля. Долларов.

Рот старика оголился в улыбке – пеньки и золото. Он слегка облизывался и ждал денег.

Сережа стал отсчитывать, с тоской глядя на никудышную фигурку "молодого бычка", затем вложил в корявую руку горца пачку зеленых.

– На, жируй, дедушка, только не налегай на "Сникерсы", а то будешь в сортире много сидеть, и твои бараны к другому уйдут.

– Не захотят, гость дорогой. Я им заместо отца. Сейчас ягненка зарежу, и тебя так угощу, дорогой, что век не забудешь.

"Да провались ты вместе со своим угощением, басурман, нашел барана. Так я к тебе и пошел с карманами, набитыми стобаковыми бумажками..."

– А цепь-то можно снять?

Лелея какие-то потайные планы, пенсионер дал отрицательный ответ.

– Ключи дома, дорогой.

– Ладно, сами снимем...

Старик, переслюнявив купюры, пошел домой один, забыв от радости о ведрах с водой и баранах.

А Шрагин взял цепь и повел "покупку" к микроавтобусу – парень, похоже, мало что отражал и двигался так, как будто в нем отсутствовал позвоночник.

– Мне о тебе другое сказывали, Кураев,– сказал Петуховский, поморщившись при виде Васька.– Что ты на копейку не прогадаешь.

– А с чего ты взял, что я прогадал? Купил "молодого бычка" за смешные деньги. Будет оружие таскать.

– Оружие таскать? Этот доходяга? Да он в любой момент может тапки откинуть и нам еще закапывать эту падаль придется.

– Ну, будет белье стирать и кашку варить. Ты кашку ешь? Надо есть, чтобы в животе не бурчало.

– Кашку варить, в жопу давать,– сказала вынырнувшая морда Данилы.

– Ты что с Микитой развелся уже, ищешь удовольствия на стороне? Ладно, дискуссия закончена. Всем по местам и думать о чем-нибудь прекрасном, например о гонораре. Васек, давай в микроавтобус.– предводитель крикнул в салон.– Эй, мужички, посторонись, пропустите арапчонка, пускай сядет.

– Да куда эту кучу дерьма, смердит же!– рявкнул Микита и ударил Васька ногой, да так, что тот мигом растянулся у входа.

– Пусть в багажнике джипа едет, москаль бисов,– добавил Данило.– И вообще мы с Микитой не мужики, а панЫ.

Сережа схватил Данилу пятерней за усатую физиономию и толкнул есть мочи. Ненароком получилось неплохо.

– Слушайте вы, не-мужики и прочие транссексуалы, я тут решаю, кто на сидении едет, а кто сзади на веревке бежит.

– Так воняет же дюже,– обиженно заныл Данило.

– А мне не ваняет.– сказал вдруг Саит и усадил Ваську рядом с собой, затем протянул ему банку тушенки,– на жри... Сам у Рахмона год в цепях прасидел, знаю, что такое. Вэрнусь, обязатэльно зарэжу.

Шрагин сел в джип и почувствовал на себе напряженный скребучий взгляд Петуховского. Веселья уже не получалось, хотя Аблотия-первый по прежнему распевал абхазские застольные, и имелась в заначке еще бутылка каберне.