Александр Тюрин - Псих, или Танцы с Виртуэллой

– Ты видишь, я это она,– сказала Виртуэлла из Вики.

– Ты видишь, я это она,– сказала Виртуэлла из Ани.

– Ты видишь, я это они,– сказала Виртуэлла из тысячи больших и маленьких вещей.

Счастливыми бывают не концы, а продолжения...

Слабость потекла в руки, а экран стал как парусник уходить в туманную даль, оставляя его наедине с сумеречной холодной комнатой. Комната площадью пятьдесят квадратных метров была заставлена ненужными вещами и автоматически вызывала тоску у человека, съежившегося внутри слабого светового пятна. Он осторожно расслабил сгустившиеся в камень мышцы шеи и хотел было увеличить яркость монитора, но его остановила простая мысль: какая тут может быть яркость, он просто давно не ел.

Левой рукой он взял стакан с водой, сквозь туман неожиданно четко просматривалась татуировка: вертолетный винт и две буквы "Я" и "Р".

Он пил воду и думал о том, как мучительно долго ему придется мастерить сэндвич, но тут его отвлек зуммер. В углу огромного плоского экрана появилось окошечко с сообщением. "Посетители (два) опознаны, точность идентификации 0.99. Пропустить?"

– Ну да, попробуй их не пропусти. Из пушки по воротам стрелять будут.

Где-то вдалеке еле слышно щелкнула наружняя дверь.

Раз, два, три, четыре... На счете тринадцать открылась внутренняя дверь, с шумом провернув клинкеты.

Один из посетителей был мужчина зрелого возраста, судя по выправке и выражению лица офицер из какого-то весьма активного рода войск. Второй – невысокая женщина плотного телосложения с короткими волосами замечательного золотистого оттенка. У нее был заметен шрам, уходящий от линии волос к темени.

– Здравия желания, Николай Павлович,– сидевший у экрана развернул свое инвалидное кресло и пожал руку мужчине с офицерской выправкой.

– А рука у тебя по прежнему железная, майор Рокотов, – удовлетворенно заметил Николай Павлович.

– Здравствуйте, майор Зиночка,– человек по имени Рокотов шутливо взял "под козырек", приветствуя даму-офицера.

Николай Павлович смахнул со стола кипу распечаток и вытащил из кейса бутылку армянского коньяка "Арарат", а заодно несколько рюмок.

– Пить будешь, Рокотов?

– Товарищ генерал, да я от первой же рюмки начну по комнате кататься как на "Формуле-1". Я же сегодня словно выжатый лимон.

– Ну и где твоя армейская косточка, Рокотов?– осудил генерал.– Одни штатские хрящи остались... Ладно, не обижайся, акула тоже из хрящей состоит. Просто я вспомнил, как мы с тобой нажрались, когда тебе майорские погоны дали... А я за успех выпью. Жаль, что Зинаиде тоже нельзя.

– Да, я помню как вы меня спаивали, Николай Павлыч. И зачем вам только это надо было?– кокетливо отозвалась женщина.

– Ладно, пью один как Робинзон Крузо... Рокотов, я тебя попутно поздравить хотел, тебе собираются подполковника присваивать и очень вероятно, что дадут орден. Я все нужные бумаги оформил.

– Какой уж теперь из меня подполковник – как из говна пуля. Скорее уж подпрограммист... Теперь это просто моя работа, товарищ генерал.

– Но ты работаешь у нас. И ты попрежнему на линии огня, как и тогда в Бадахшане. Только огонь этот немножко другой. Намедни, мы к примеру занимались Энгельманном и давали по ушам "Женевскому клубу". Работа, согласись, была жаркой, но успешной. Свой проект мы обкатали? Обкатали. Технология имени Энгельманна вместе с перфекциновыми секретами Дашки Дидрихс оказалась у нас в руках? Оказалась. Сам этот чертов зомбификатор стал просто трупом на своей выставке? Стал, красуется на центральном месте. Китаяночка теперь на нас пашет? Деваться ей некуда, на нас. Днем пашет, а ночью спит с одним из моих офицериков. Технология Энгельманна и Дидрихс будут служить нашей родине, а не наоборот. Так что впереди еще немало боев. Завтра, скажем, будем наводить конституционный порядок где-нибудь в обнаглевших горах, а послезавтра помогать эфиопским братьям, потому как вера у нас с ними одна.

– Хотя и кухня разная. А давайте и я выпью,– неожиданно для самого себя сказал Рокотов.

– Ух ты. В самом деле?– обрадовался генерал.– Ну, тогда спешно наливаю.

Коньяк, как показалось, был не только горяч, но и тяжел. От него в теле вдруг появилась какая-то уверенность. Даже там, где уверенности уже никакой не должно быть.

– Николай Павлович, Зиночка, Ваши Превосходительства, давайте откажемся от обычной финализации. Не надо возвращать Шрагина в психушку. Давайте оставим все как есть,– сказал Рокотов.