Елена Вахненко: Быть Богом

Он умолк, хмуро глядя на небосклон. Я тоже молчал, потрясенный. Все, что он рассказал, спуталось у меня в голове, и я боялся привести в порядок свои мысли. Боялся понять его.

Наконец, я заставил себя спросить:

— Ну, и при чем тут я? — мой голос был каким-то тяжелым, беспокойным. Господин повернул голову и с усмешкой глянул мне в глаза. Я поежился и опустил взгляд.

— Твоя Вселенная, Алаб, и есть тот самый духовный мир Льва. А Ее искра жизни — Бог, Абсолют для тебя. А я — та самая положительная энергия. Чужой бог. То есть прибывший из другой Вселенной.

Я, сжав кулаки, не видя смотрел себе под ноги. Неужели этот бред может оказать-ся правдой?!

— А я кто? — с трудом подняв на Господина взгляд, хрипло осведомился я. Его гла-за, черные, мерцающие в полутьме заката, проникали куда-то вглубь меня.

— Ты — связь Личности с индивидуальностью. Город — это та область, где обитает Личность. За горизонтом — мир Индивидуальности. А ты — словно тончайшая связь между этими двумя мирами. Ты являешься тем, кто впоследствии станет (вернее, может стать) частью Индивидуальности. Ты не единственный в своем роде, конеч-но. Подобные тебе рассеялись по миру, и совершенно позабыли, что им следует де-лать и как жить. Вы постепенно возвращаетесь в мир Личности. А те, кто живет в мире Личности — смертны. Вы — полувечны. То есть почти вечны.

— И как ты отличил меня от других? — хмуро спросил я.

— Ты обладаешь таким свойством, как память. Истинные жители Города не спо-собны помнить. Они словно текут от одного события к другому, не задерживая их в памяти. Раньше ведь ты был жрецом. Ты помнишь?

Я — жрецом?! Я хмыкнул.

— Что ж, не помнишь. Действие Стрел Армрита.

Внезапная догадка прожгла меня насквозь.

— Слид — это яд?! — взволнованно выпалил я.

— Да, — печально кивнул он.

— Постой-постой! — вдруг ахнул я. — Ты имеешь в виду, что Творец нашей вселен-ной — женского пола?!

Господин, откинув голову, расхохотался:

— Ты меня совсем не слушал! Ну, разве я не сказал, что в Искре Жизни есть и жен-ское, и мужское начала? Просто в этой жизни женское находится в проявленном со-стоянии, вот и все.

— Значит, я нахожусь в меньшинстве… — протянул я. — Ладно, но что я могу сделать для моей вселенной?

Он вздохнул:

— Не знаю… Просто чувствую — ты нужен.

Х Х Х

Завершив наш разговор, Господин поднялся с валуна и, сладко потянувшись, зая-вил: "Теперь пора отдохнуть". С этими словами он лег на траву и подложил локоть под голову. Я, насупившись, глядел на него. Во что он меня впутал?! Как бы мне хо-телось не верить во все, сказанное им сейчас… Но почему-то я верил. Почти верил. Наверное, оттого, что он был прав относительно памяти. Только сейчас я оконча-тельно понял, что большинство окружавших меня в Городе людей не умели удер-живать в памяти происходящие события, они жили не за счет ОСОЗНАНИЯ себя и окружающего, а за счет РЕАГИРОВАНИЯ на совершаемое кем-либо.

— А тебе не страшно? — внезапно спросил я его. Господин улыбнулся одними гла-зами.

— Что именно?

Я помедлил.

— Ну… Ведь твой Бог отделил тебя от Своего Разума временно. Ты — только кро-хотная часть Его, так? Потом, когда ты выполнишь свою миссию, Он заберет тебя отсюда. Ты снова будешь не индивидуальностью, отдельным сознательным сущест-вом, а частицей Его самого. Умрешь, в общем-то.

Он помрачнел и уставился в темнеющее небо.

— Боюсь шли я стать тем, кем был изначально? — глухо, словно обращаясь к себе самому, пробормотал он. — Это мое заветное желание. Знаешь ли ты, каково это — попасть в чуждую тебе Вселенное, где всё — материя, энергия, всё словно противо-стоит тебе! Выталкивает! Даже смерть стала бы неплохим избавлением, — он помол-чал, потом продолжил: — Сейчас еще терпимо. Как-никак, я уравновешиваю систему. А когда я нейтрализую Слид… Может, я и не выдержу, и твоя Вселенная выкинет меня отсюда, исторгнет из своих недр. Погибну не только я, но и мой Абсолют, мой Бог.

Я с тревогой и сомнением глядел на него. Его низкий бархатистый голос звучал отстраненно и как будто спокойно. Но вряд ли ему безразлично, умрет он или нет. Наверное, просто хорошее самообладание.

Внезапно он снова посмотрел на меня и хитровато улыбнулся.

— А я знаю, что ты испытываешь по отношению ко мне, — заявил он чуть лукаво. — Это противоречивые чувства. С одной стороны, ты боишься меня и ощущаешь смутное беспокойство. С другой же тебя тянет ко мне.

Я нахмурился. У меня что, все на лице написано?