Елена Вахненко - Быть Богом

— Что случилось? — вздрогнул я. Господин не успел ответить. Пространство словно сжалось, мне стало не хватать воздуха, я задохнулся, свет потух… И тут же раздался оглушительный взрыв.

Х Х Х

Я плыл, тонул, исчезал в небытии и снова выныривал. Передо мной в сизом клу-бистом тумане представали какие-то облики, лица… Женщины, мужчины, дети… Дайна, Господин… Господин!

Я пришел в себя.

Я лежал у подножия скалы, в воздухе повисли горьковатые клубы серого дыма, от которого хотелось кашлять. Впрочем, он уже рассеивался.

В голове у меня царила неразбериха, и очень ломило в висках. Я оглянулся по сторонам, пытаясь понять, что произошло. Первая, кого я заметил, была Дайна. Она сидела, прислонившись к скале, и держала у лба руку, губы ее дрожали, в глазах бы-ла боль. Ее волосы еще больше растрепались, лицо покрывали пятна грязи. Она пла-кала.

Я попытался встать, но у меня слишком кружилась голова, и не было сил, чтобы сделать хоть малейшее движение. Я напрягся и заставил себя прохрипеть:

— Да…йна…

Она встрепенулась; всхлипывая, отодвинулась от скалы и проворно, на коленях, поползла ко мне. Остановившись рядом, осторожно убрала челку с моего лба. Я не-вольно вздрогнул и даже закрыл на мгновение глаза, боясь спугнуть блаженство.

Должно быть, ее прикосновение обладало целебной силой, потому что я почувст-вовал себя значительно лучше, и даже сумел довольно сносным голосом спросить:

— А где Господин?

Она снова всхлипнула и размазала грязь на лице тыльной стороной ладони.

— Не знаю… Я только что очнулась. У меня болит голова и тошнит… — она судо-рожно вздохнула, и прерывисто добавила: — Что… что это было?..

— Наверное, взрыв… — тихо и задумчиво отозвался я. Дайна застонала и обхватила голову ладонями.

— Ой, как мне плохо… — протянула она, взгляд ее блуждал по округе, ни на чем не задерживаясь. Вдруг девушка замерла, поправила челку и, тронув меня за плечо, прошептала:

— Вот он! Господин! — и тут же воскликнула вслух: — Господин!

И забавно, на корточках, направилась куда-то к скале. Я чувствовал себя уже спо-собным двигаться, поэтому с кряхтением сел и, поморщившись от резкой боли в за-тылке, последовал за Дайной ее же способом перемещения — на четвереньках. На большее я не был способен.

Господин лежал у скалы и, кажется, был без сознания. Волосы спутались, и на осунувшемся лице — тоже пятна грязи. "Неужели и я так выгляжу?" — мелькнула мысль.

Дайна присела рядом с ним и ласково коснулась его щеки.

— Господин… — негромко и как-то тоскливо, словно ни на что не надеясь, позвала она. Я хмуро смотрел на него, тоже не особенно надеясь на то, что он очнется.

Но он очнулся. Веки его дрогнули, он слабо застонал.

— Ты жив?! — удивленно и радостно воскликнула Дайна. Господин открыл глаза, взгляд его был каким-то неосмысленным.

— Я… я не знаю… — наконец хрипло отозвался он. Я встревожено спросил:

— Как это не знаешь?

Он слабо улыбнулся и закрыл глаза.

— Я уже ухожу… Словно таю…

— Но что произошло?

— Взрыв… я его предчувствовал… Это… как летящий в тебя камень… успеешь ли отскочить…

— Успел? — кусая до крови губы, прошептала Дайна.

— Это выяснится потом… Если в моей Вселенной будут помнить и любить тебя, дайна, то… успел… Потому что помнить и любить тебя могу лишь я… Другие жи-тели моего мира тебя не знают…

— О, Господин! — Дайна упала ему на грудь и тихо заплакала. Он как будто помор-щился, дернулся и ненадолго умолк, потом заговорил вновь — с трудом, преодолевая себя.

— Алаб! — его голос прозвучал твердо и даже жестко. Открыв глаза, господин смот-рел на меня. — Алаб, я выполнил то, что хотел… что мог… Что бы ни случилось по-том со мной — все остальное зависит от тебя.

— Личности больше нет? — неуверенно спросил я. Он слабо кивнул:

— Почти… Он еще жив, но, думаю, ты справишься с ним. Поэтому-то я и привел себя сюда со мной. Чтобы после взрыва… Чтобы ты сумел оценить ситуацию и при-думать, как решить могущие возникнуть проблемы. Лев будет помогать тебе. У тебя ведь теперь есть связь с ним.

Снова молчание. Напряженная, тяжелая тишина, прерываемая всхлипываниями Дайны и моим хриплым дыханием. Я то и дело облизывал губы и ощущал во рту вкус крови. В висках стучало, и весь мир, казалось, летел в хаос.

Господин заговорил опять. Но голос его звучал теперь мягче, терпеливее, глуше… Еще бы, ведь он обращался на сей раз не ко мне…

— Дайна…

Девушка вскинула встрепанную головку. Взглянув на нее, я ощутил прилив неж-ной грусти и сострадания. Бедная… Губы дрожат, слезы размазали по лицу грязь, волосы окончательно спутались.