Татьяна Минасян - Не такие, как все

— Как ты себя сейчас чувствуешь? — с фальшивой улыбкой спросил Борис, проходя вслед за Василием в одну из комнат. Тот в ответ беспомощно развел руками:

— Странно. Курить не могу, пиво пить — тоже, водяру — и подавно… Такой гадостью все это кажется! А вчера обнаружил, что в темноте могу видеть…

— Так и должно быть, — серьезно кивнул Дымков. — Скоро ты еще много чего сможешь делать. А я тебе помогу всему этому научиться.

— А если я не захочу? Если мне все это нафиг не нужно?!

— К сожалению, ты должен будешь меня слушаться, — сочувственно объяснил ему Борис. — Иначе хуже будет, прежде всего, тебе самому. Через две недели полнолуние. Ты понимаешь, что это значит? В эту ночь ты превратишься в волка в первый раз, и если это случится здесь, обязательно загрызешь всех своих соседей.

Василий смотрел на него со все возрастающим страхом, но уже не спорил, а только молча слушал разъяснения своего нового "учителя". А Дымков осторожно, тщательно обдумывая слова и стараясь, с одной стороны, не пугать новичка лишний раз, а с другой — не утаивать от него ничего неприятного, продолжал рассказывать ему о том, что значит быть оборотнем. И по тому, как стоящий перед ним парень то мрачнел, то с любопытством вскидывал голову, Дымков понимал — теперь Василий ему верит.

— Но ведь это не навсегда? — с надеждой спросил он Бориса. — Тот, другой парень, который до тебя приходил — он сказал, что если мне повезет, я смогу вылечиться?

— Ликин так сказал? — удивился Борис. — Зря он это сделал, не стоило… — он глубоко вздохнул и продолжил. — Нет, Василий, вылечиться в нашем случае уже невозможно. Афанасий, видимо, хотел, чтобы ты поскорее ему открыл, но он тебя обманул.

— Но тогда… Что же мне все-таки теперь делать?! — повторил молодой вервольф свой самый первый вопрос. Борис слабо улыбнулся и нарочито-небрежно пожал плечами:

— Жить. А что нам еще остается?

Василий еще раз прошелся по всей комнате, остановился напротив висящих на стене фотографий, выглянул в окно и, наконец, присел на диван — единственный предмет мебели, оставленный в этом помещении. Вид у него был не столько испуганный, сколько растерянный, и хотя молодой вервольф тщательно старался это скрыть, Борис отлично понимал, что он сейчас чувствует. Усевшись рядом, он заботливо протянул своему подопечному две таблетки и стакан воды. Василий взял их в руки, но глотать не спешил.

— Борь, скажи, — заговорил он, пытаясь хоть немного оттянуть неизбежное, — а в следующие разы я что, тоже буду по чужим домам прятаться? Летом ведь хозяева наверняка здесь будут жить…

— До лета мы еще десять раз что-нибудь придумаем, — заверил его Дымков. — Уж на одну-то ночь найти свободный дом всегда можно. А потом, наверное, придется скидываться и выкупать у кого-нибудь дачу — раньше мы всегда так делали.

— Что же, и тебе здесь дачу купили?

— Да, и мне. Давай-ка, пей и ложись, пора уже.

— Да, сейчас, — Василий с сомнением смотрел на два белых кружка у себя на ладони. — Слушай, я только сейчас подумал, а почему вы таблетками пользуетесь? Разве нельзя наркоз какой-нибудь организовать?

— Нельзя, — покачал головой Борис. — Это слишком сильная нагрузка на организм — после полнолуния можно и не проснуться.

— Но ведь ты говорил, что все оборотни жутко живучие!

— В обычные дни — да, но не в момент превращения.

Василий поднес таблетки ко рту, но в последний момент снова остановился. Поверхность воды в стакане, который он держал в другой руке, слегка вибрировала.

— Борис, а может быть, ты все-таки здесь останешься? Ляжешь тут на диване, а я — в соседней комнате на полу. Раз мы все равно спать будем…

— Нет, Василий, это тоже нельзя, — твердо оборвал его просьбу Дымков. — Ведь тебе же все объяснили: снотворное может и не подействовать, а проснувшийся в полнолуние вервольф бросается на все живое, что ему попадется на пути. Хочешь утром обнаружить, что меня загрыз? Или наоборот?

— Ясно, — молодой оборотень закрыл глаза и, наконец, положил в рот обе таблетки. Потом отпил из стакана воды и с трудом, схватившись рукой за горло, сумел их проглотить.

— Ну вот, молодец, — усмехнулся Борис, вставая и забирая у него стакан. — А теперь ложись.

— А ты… Уже сейчас уйдешь? — абсолютно несчастным голосом спросил Василий.

— Мне тоже пора лекарство пить, иначе заснуть не успею, — Дымков сделал шаг к двери, но, увидев, какими глазами смотрит на него Василий, остановился. — Ложись и старайся уснуть. Так уж и быть, побуду с тобой еще немного.