Татьяна Минасян - Не такие, как все

Утром, отправив Тимофея и Василия к себе домой на машине охотников и поручив Киму присмотреть за ними, Борис остался дожидаться открытия небольшой забегаловки, находящейся неподалеку от стройки. Места для него ни в одном автомобиле не хватило, а сил на то, чтобы искать еще какое-нибудь кафе у него уже не было. Сонная официантка с удивлением приняла у него заказ — мало кто в девять утра завтракает жаренными отбивными. Но Дымкову было все равно, что о нем подумают. Несмотря на то, что, кроме него, в кафе не было ни одного посетителя, он забрался в самый дальний угол, устало облокотился на стол и, подперев голову руками, стал ждать свое блюдо.

"Не заснуть бы, — усмехнулся он про себя, — а то ведь проснусь, чего доброго, в вытрезвителе — и доказывай потом, что уже девять лет ничего спиртного даже не нюхал!"

Официантки не было довольно долго. Постепенно забегаловка стала наполняться желающими перекусить перед работой, но свободных столиков все еще было предостаточно, поэтому Борис удивился, когда вошедшая в кафе хрупкая черноволосая девушка, купившая себе один лишь стакан гранатового сока, оглядела зал и направилась именно к его угловому столику. В первый момент он даже подумал, что это какая-нибудь его давняя знакомая, которую он успел основательно позабыть, но которая его узнала, однако быстро сообразил, что такое необычное, болезненно-заостренное лицо и огромные черные глаза он бы обязательно запомнил.

— Здесь свободно? — спросила девушка, указывая на стоящий рядом с Борисом стул. Он мог бы сказать, что занято, но вдруг понял, что ему страшно не хочется прогонять эту незнакомку. Пусть сидит, в конце концов, что ему, жалко?

— Садитесь, — он отодвинул стул, и девушка, усевшись рядом с ним и поставив перед собой стакан с соком, принялась медленно пить его через соломинку. Борису показалось, что в глаза у нее блестят от слез, которые, однако же, так и не вылились наружу. Но долго смотреть на незнакомку он не смог: появившаяся, наконец, официантка водрузила на их столик большую тарелку с мясом, окруженным поджаристыми картофельными ломтиками, и корзиночку с хлебом, и голодный Дымков радостно схватился за нож с вилкой и на некоторое время забыл и о девушке, и о недавней разборке, и вообще обо всем на свете. Лишь утолив первый голод и увидев, что от отбивной на его тарелке осталась только предварительно отрезанная от мяса кость, он вернулся к реальности и заколебался — плюнуть ему на все приличия и обглодать ее или все-таки повести себя по-джентльменски. Но эта борьба продолжалась всего несколько секунд. "К черту! — решил Дымков про себя. — Не в ресторане, в конце концов, сижу. А людей этих я всех вижу в первый и последний раз!"

Он поднес кость ко рту и с наслаждением вцепился в нее зубами. Взгляд сидящей рядом девушки, уже допивавшей свой мерцающий алым сок, скользнул по нему и по его тарелке, но никакого беспокойства поведение Бориса за столом у нее явно не вызвало. И тогда он, несмотря на то, что мнение незнакомых людей его по-прежнему не волновало, внезапно почувствовал себя виноватым.

— Я не ел больше суток, — объяснил он своей соседке. — Вы уж извините…

— А, ничего, — она с улыбкой махнула рукой. — Знаете, я в своей жизни еще не такое видела. Так что можете не стесняться.

— Спасибо! — Борис снова вгрызся в кость и еще на некоторое время выпал из реальности. А когда закончил, увидел, что девушка искоса посматривает на него со все возрастающим любопытством.

— Чем же это надо заниматься, чтобы сутками ничего не есть? — спросила она.

— Это со мной впервые, — признался Борис. — Просто я вчера… то есть, сегодня ночью закончил одно очень тяжелое для меня дело. Вернее даже, не сам закончил, но, в общем, тоже в этом поучаствовал…

— В самом деле? — черные глаза девушки вспыхнули искренним удивлением. — Какое совпадение… Я сегодня тоже, можно сказать, завершила кое-что очень важное. Правда, узнала я о том, что это важно, тоже сегодня — или, вернее, вчера…

Их взгляды пересеклись. Дымков взял салфетку и принялся тщательно вытирать руки.

— Простите, пожалуйста, а как вас зовут? — спросил он, теперь уже внимательно разглядывая подсевшую к нему бледную незнакомку. Она улыбнулась и протянула ему руку:

— Мартиника.

— Очень приятно, а я — Борис, — улыбнулся он ей в ответ, сжимая в своей руке ее маленькую холодную ладонь и замечая, что улыбка девушки из официальной постепенно превращается в дружелюбную и радостную.