Олег Борисов - Хейдер. Перечеркнутый герб Ланграссена

На пыльном чердаке скотного двора кисло пахло сеном и не убранным с утра навозом. Два стрелка тихо перешептывались, разглядывая в щели подошедший к забору отряд:

— Ты смотри, ничего не боятся, как на парад выстроились!

— А чего им бояться? Вон горлодеры в портки наложили и уже бы по полю скакали, как зайцы… С кольями стоят, лишь потому что наших мечей и стрел боятся больше, чем латников. Пока боятся больше. А как кровь польется, так и побегут…

— Ничего. Баронские обрубки на забор не полезут, и мало их, чтобы окружить и держать нас в осаде. Сейчас телеги крючьями растащат и во двор полезут. Говорят, во время бунта за каждую голову им звонкой монетой платят. Чтобы бунтовщиков уничтожали, а не по деревням баб брюхатили.

— Не знаю, меня в дружину не брали, — хохотнул первый из стрелков, поправляя тетиву.

— О, что я говорил! — обрадовался второй, втыкая перед собою пятую пернатую смерть. — Полезли… Начинаем?

— Подожди, не спугни… Седой сказал, по приказу… И никто не уйдет…

— Куда им уйти?.. Вон поле и дорога… Хорошо, что мы не побежали, не люблю стрелы спиною ловить…

— Никто не любит… Заткнись и смотри лучше. Наши от правого столба у ворот и на дороге. Как закончим, так и парням поможем…

Выбросив за щиты длинные багры, солдаты медленно выволокли пару телег за ворота, спихнув их в глубокий снег. Пятеро бойцов остались снаружи, страховать выход, остальные пошли внутрь. Узкая колонна, укрывшись за щитами, ощетинилась копьями и медленно втянулась во двор. Перепуганные крестьяне попятились, видя перед собою неумолимых убийц, закованных в броню доспехов. Миг-другой, и протрезвевшая толпа побежала бы, не пытаясь даже постоять за себя. Но в отличие от перепуганных хлеборобов, внимательные глаза наемников видели другое: потертые доспехи, щербатые щиты, нечищеные шлемы со следами ржавчины. Похоже, в гости наведались не латники барона, а наспех сколоченное ополчение из ближайшего городка, куда примчались гонцы перепуганных эггендомов. И в отличие от профессиональной дружины, эти вояки также быстро побегут со всех ног, когда встретят перед собою не безоружного крестьянина, а настоящего воина.

Приподнявшись в стременах, Хаваскатт вдохнул морозный воздух и проорал, не щадя голоса:

— Отомстим!!!

Щиты дрогнули от неожиданности, а затем со всех крыш, из-за спин замерших крестьян ударили стрелы. Где-то злые стальные наконечники вгрызались в окованное дерево, но большая часть попала в не прикрытые ничем лица, вцепилась в горячие тела, пробивая теплые куртки с редко нашитыми бляхами. Строй смешался.

Не дожидаясь, пока солдаты повернут, командир наемников тронул коня вперед и закричал в перекошенные от страха лица:

— Чего ждете, братья?! Бей их, бей! Они уже бегут!!!

Толпа с кольями в руках медленно шагнула вперед. Если бы солдаты прикрылись, сплотили ряды, если бы метнули хотя бы одно-другое копье навстречу — то крестьяне побежали бы без оглядки. Но разорванный строй беспорядочно шагнул назад, показав свой страх. Стрелки продолжали убивать ополченцев, не жалея стрел, и вслед за попятившимся противником пошел опьяненный будущим успехом вал. Пошел, подхватив животный крик:

— Отомстим!!!

С уханьем толпа вломилась в смешавшуюся группу солдат.

Наемникам даже не пришлось обнажать мечи, как почти две сотни крестьян смяли ополчение. У забора еще возились, пытаясь свалить крошечную группу людей, не глядя тыкающих копьями, а остальных уже молотили вовсю, без разбора, топча и чужих и своих.

Хаваскатт подъехал ближе к воротам и указал мечом на крошечный очаг сопротивления. Больше десяти стрелков безнаказанно расстреляли с крыш остатки противника и стали спускаться. К командиру подскочил залитый чужой кровью баткарл. Он все же не утерпел и успел где-то влезть в гущу потасовки.

— Сколько их на улице? — спросил Хаваскатт, убирая меч в ножны.

— Трое. Было пятеро, но двоих ребята сняли, остальные удирают.

— Два десятка за ними. Добить. Разведать дорогу и назад. Будем уходить.

— Понял, сделаем.

— Как местные закончат, пусть оружие разбирают, сжигают все дотла и по домам.

Посмотрев на груду тел, где еще кричали раненые, седовласый убийца насмешливо скривил рот:

— А ты хотел все бросать и бежать… От кого?.. Нет, мы не только всю добычу возьмем, мы еще и домой без потерь вернемся… Только так…

Блэтэлла, вторые эндрегты, третий день

(18-й день 3-го месяца)