Олег Борисов - Хейдер. Перечеркнутый герб Ланграссена

— Милор-р-р-рд, надо идти.

— До вечера, когда снова проголодаешься? Там опять удерешь?

— Если милор-р-рд позволит… Я слишком долго жрал всякую дрянь в подземелье…

Бастард выбрался наружу и потоптался на месте, разминая конечности. Взглянув на монстра, он лишь вздохнул и махнул рукой:

— Позволю. Как не позволить… Жаль только, что так мы до весны будем топать. Или даже до осени… Ты хотя бы предупреждай заранее, чтобы место для стоянки выбирали с умом. Так, чтобы бросить все и удрать… Эх…

— Мы быстро дойдем, — оскалился оборотень. — На палках шагать — глупо… Надо — на мне… Блэссилла до половины кровью не изойдет, как лес пройдем…

— На тебе? — удивился Хейдер. — А не обидно, что человека на себе повезешь? Бородатые родственники засмеют, если узнают.

— Я им гор-р-р-рло порву, — рявкнул зверь. — Чтобы не смеялись… А милор-р-рду почет оказать, до места донести — это для меня честь…

Бастард обхватил плечи руками и понагибался в стороны. Пока тело согревалось от упражнений, мужчина обдумывал предложение. Раз чудовище само предлагает выступить в качестве мохнатой лошади, то стоит хотя бы попробовать. Кто его знает, как сложится. Но в любом случае оборотень бежит намного быстрее с поклажей, чем привычный к лыжам человек.

— Давай попробуем, Варулл. Лямки подгоним, чтобы тебе удобнее было, и милю-другую пройдем. Там и решим, стоит ли тебе так напрягаться.

К вечеру путники преодолели больше тридцати миль. Огромный зверь с легкостью тянул сани, не замечая тяжести наездника. Поначалу пара несколько раз попадала в распадки, занесенные глубоким снегом, но потом бастард приноровился и стал подсказывать дорогу. В одних местах его знание природы помогало выбрать более легкий путь, в других выручало чутье оборотня. До захода солнца они уже легко находили длинные проплешины, по которым сани мчались следом за бегущим монстром, быстро преодолевая наметенные сугробы. Через каждые два-три дня Хейдер командовал остановку и разбивал крошечный лагерь на заранее выбранном месте. Сутки бывший гном охотился и отдыхал, и отряд снова двигался в путь. Не успела закончиться вторая неделя, как они достигли Дистерских холмов и углубились в густой лес…

Щербатый мужичок, похожий на хомяка-переростка, ненароком зацепил разлапистую еловую ветку и обрушил на себя белый снежный водопад. Скороговоркой поминая всех лесовиков, привороживших зиму, неумеха выбрался на открытое пространство и стал отряхиваться. Мутно-зеленые глаза лениво прищурились, разглядывая привычный пейзаж. Поднятая рука замерла, и одинокий обитатель развалин крепости Вуоф застыл, подобно ледяному истукану. На засыпанной тонкой тропке четко отпечатался чужой лыжный след. Нашарив рукою потертые ножны на поясе, мужичок потоптался на месте, но так и не решился идти дальше. Сделав шаг назад, он наклонился и попытался руками замести свои следы, не обращая внимания на выросшую позади черную тень…

Хейдер стоял на том самом месте, где еще не так давно холодной дождливой осенью захлебывался в грязи. От невысоких бревенчатых стен остались лишь черные головешки, запорошенные снегом, да обвалившиеся стены на месте домов. Лорд Дейста не пощадил древнюю крепость, предав ее огню и разграблению. Старик решил покарать не только своевольного бастарда, но и место, где его посмели принимать как будущего владыку западных земель.

Обернувшись на еле слышный хрип, мужчина с интересом посмотрел на оборотня, который, встав на задние лапы, тащил грязный комок тряпок с дергающейся снизу парой ног. Подойдя к хозяину, Варулл свалил в сугроб добычу и прогудел:

— Шпионил…

Присев на корточки, Хейдер полюбовался на единственного жителя развалин Вуоф.

Круглощекий мужичок, с носом-картошкой и конопатым лицом, чумазым от несмытой сажи. Несколько старых толстых рубах, надетых одна на другую поверх прожженного свитера. Серые штаны, заправленные в кособокие валенки, и траченная мышами вытертая шапка. Перепуганный насмерть оборванец сипло хватал морозный воздух. Не воин и не обитатель лесной деревни. Погорелец, одним словом.

— Что ты тут делаешь? — спросил бастард незнакомца. Но тот лишь продолжал трястись от страха, не в силах издать ни звука. Выпрямившись, Хейдер показал спутнику на разрытый снег у обрушившегося забора: — А я понять не мог, кто тут промышляет. Похоже, он из бывшей прислуги или дезертир из стражи.

— Кр-р-рестьянин? — проворчал зверь, недовольно принюхиваясь к запаху давно не мытого тела.