Олег Борисов - Хейдер. Перечеркнутый герб Ланграссена

— Это ты со стражем спорь, я на любимца богов ставок не делаю, потому как этих вечных баламутов сверху и снизу не поймешь. То они полюбившегося героя спасают от любых неприятностей, то пытаются отправить в могилу как можно быстрее. И когда ожидать тот или иной финт судьбы — непонятно. Поэтому я лучше подожду. И если наш бродяга не только сумеет вылазку папаши сорвать, но и крепость к рукам приберет, я найду чем его одарить. У меня в кладовой для настоящего воина и хозяина нового клана много подарков найдется.

— Сам сказал, никто за язык не тянул, — усмехнулся младший Утэссот.

На что Гэйлин отвесил беззлобный подзатыльник и добавил:

— Наше слово пока весит куда больше, чем слово бастарда. Пусть проявит себя, а я найду, чем одарить будущего лорда Лэгпассы. Обещаю…

Блэссилла, первая неделя, фьорсгетты

(1-й день 2-го месяца)

Охотник осторожно перенес вес тела на левую ногу и начал отводить руку с копьем назад. Белоснежный заяц смешно шевелил носом, грызя найденный где-то корешок, и не замечал, как крепко сбитый мужчина готовится к броску. Тело распрямилось, подобно сжатой пружине, и тонкий стальной наконечник пронзил зазевавшегося зверька. Уже не таясь, Фискара пошел к добыче, проламывая тонкую корку наста. Не случалось еще ни разу, чтобы любимое заговоренное копье позволяло вернуться домой с пустыми санями.

Бросив тушку под драный матерчатый полог, атаман вольной ватаги свистом поднял собак и направил упряжку в лагерь. Не известно, удалось ли другим охотникам добыть мясо, но он сумел сегодня выследить жирного ракнайгина, [52] Ракнайгин — разновидность небольшого кабана, покрытого густою шерстью. Обитает в основном рядом с болотами и заросшими тростником берегами рек. а потом подловил пару зайцев. На неделю добытого хватит, потом придется сворачивать стоянку и уходить на запад.

Еще год тому назад ватага Фискара охотилась дальше на востоке, рядом с каменистыми осыпями и звенящими на морозе сосновыми лесами. Но невесть откуда объявившийся низкорослый народец заполонил все дыры и норы на западных склонах гор, распугав любую мало-мальски ценную добычу. Старики говорили, что бледно-зеленых коротышек назвали лилла-тро, или гоблины. Неисчислимая орда этих созданий откочевала на юг очень давно, когда человек забредал на запад лишь для редкой охоты на морского зверя. Но потом Фэта прибрала в кладовку мягкие зимы и выпустила на волю злые морозы. И ютившиеся по пещерам недомерки предпочли уйти вслед за теплыми ветрами, откочевав на юг и уступив вымороженные просторы кланам рыболовов и охотников. Столетие сменялось столетием, и люди уже стали забывать, что когда-то эти земли принадлежали зеленому народу. Так продолжалось до этой осени, когда у западной части перевала Лэгпасс неожиданно зажглись первые костры бродяг, вернувшихся в негостеприимный дом.

Не рискнув трогать скалы, обжитые гномами, гоблины окопались в северных отрогах Брэндабергена на границе с человеческими землями. Активно занявшись заготовкой припасов на зиму, лилла-тро сильно уменьшили стада горных козлов и оленей, пробуя на зуб и любую другую четвероногую живность. С первым снегом несколько отрядов коротышек попытались двинуться в сторону моря, где столкнулись с соседями. Миролюбиво настроенные рыбацкие кланы были готовы терпеть незваных гостей на границе, но не желали делить с ними обжитую холодную степь и глубокое море. Разговор на повышенных тонах перерос в потасовку, но и люди, и гоблины сумели не пустить в ход оружие, отделавшись лишь порванной одеждой. После столкновения вдоль предгорий образовалась не отмеченная на картах граница, которую все старались без нужды не пересекать. Разве что за исключением зверей, которые массово были вынуждены спасаться от беспощадных зеленых охотников. Вот и вышло, что обильные дичью зимние леса опустели и голодное брюхо пришлось кормить или зайчатиной, или добытым морским зверем, которого еще надо суметь взять среди льдин и мрачно-темных высоких волн.

Набросив на голову пушистый капюшон, Фискара возвращался домой, изредка помогая собакам, спрыгивая с легких саней и толкая отполированную высокую спинку перед собой. Преодолев очередной снежный горб, мужчина вставал на длинные концы широких лыж, и собаки волокли охотника с добычей дальше. Солнце еще лишь тронуло багровым краем безбрежное белое покрывало, а упряжка уже вкатилась в широко раскинувшийся лагерь вольных охотников.