Илья Рошаль - Пожиратель огня

Курашбах наседал на Кулла, его тяжелый меч со свистом рассекал воздух. Атлант понимал, что, пропусти он хоть один подобный удар, — с ним будет покончено. Нельзя сказать, что Курашбах хорошо владел мечом, — Куллу попадались мечники куда сильнее, — африд брал скоростью и чистой силой. Ну что же, Кулл готов был побить рогатого великана его собственным оружием!

Кулл понадежнее уперся в каменный пол, мышцы на его спине и руках вздулись, а алебарда превратилась в размытый круг. Курашбах попятился, гадая, что предпримет его противник. Сперва вождь афридов думал, что Кулл попросту выплеснул все оставшиеся у него силы в последнем рывке, но атлант и не думал снижать скорость. Раз за разом он обрушивал на африда тяжелое лезвие.

Впервые с начала поединка в глазах вождя зверолюдей появилась неуверенность. То, что он поначалу счел легкой разминкой, грозило превратиться в смертельный поединок.

Человек вовсе не собирался умирать. Более того, он упрямо наступал! На губах Курашбаха выступила кровавая пена, африд совершенно потерял разум, превратившись в алчущего крови дикого зверя. С ревом он раскрутил меч и, подпрыгнув, обрушил тяжелый клинок на Кулла, вложив в этот удар все свои силы.

И хотя парировать его атланту не составило особого труда, атака африда все же увенчалась успехом. Толстое древко алебарды с жутким треском лопнуло в руках Кулла и тот остался безоружным. Побледневшие Асаф и Брул не успели ничего сделать, как Курашбах высоко занес свой меч и опустил его на голову атланта. Безумная радость отразилась в выпученных глазах людоеда, уже видевшего ненавистного человека разрубленным на две половинки.

Кулл, однако, до последнего момента сохранял ледяное спокойствие. И когда уже казалось, что острая сталь неминуемо поразит атланта, он резко бросился вперед. Кулл поймал крестовину меча Курашбаха и одновременно ударил вождя коленом в пах. Рев торжества сменился криком боли. Рогатый людоед выпустил меч и повалился на Кулла, сбив его с ног. Противники, изо всех сил молотя друг друга, покатились по полу.

Одного-единственного момента замешательства Курашбаха хватило Куллу, чтобы зажать шею краснокожего великана стальным захватом. Вождь афридов беспорядочно наносил атланту по голове и корпусу страшные удары, но ничего изменить уже не мог — захват Кулла неумолимо сжимался. Обливаясь кровью из разбитых носа, бровей и ушей, Кулл сумел подняться на ноги, не отпуская Курашбаха.

С яростным звериным рыком атлант изо всех сил несколько раз ударил коленом в живот африду. И когда тот скрючился, глотая воздух, Кулл разжал руки, подпрыгнул и со всего маху опустил правый локоть на затылок Курашбаха. Тот, не издав ни звука, повалился на залитый кровью пол. Не дожидаясь, пока вождь придет в себя, Кулл подхватил его на руки.

Мышцы атланта вздулись в чудовищном напряжении, когда он поднял неподвижное тело Курашбаха над головой. Все, кто сейчас присутствовал в зале, затаили дыхание, не в силах оторваться от разворачивающегося действия. Кулл яростно взвыл и обрушил гигантского африда спиной на выставленное колено. Раздался страшный треск, и позвоночник Курашбаха переломился, точно сухая хворостина.

Кулл медленно выпрямился, обвел вжавшихся от страха в стену афридов безумным взглядом и, запрокинув голову, издал победный рев. Тот самый, воспоминания о котором еще не успели выветриться у афридов, уцелевших в ту роковую для них ночь, когда Кулл и Асаф освободили Таалану и Брула.

Когда же откуда-то издалека в ответ раздались два ужасающих тигриных рыка, заставившие задребезжать стеклянные светильники на стенах, африды не выдержали. Давя и калеча друг друга, краснокожие людоеды в ужасе бросились прочь. Теперь они были уверены, что злая судьба свела их с неким страшным демоном в человеческом обличье. А за их спинами жутко рычал и бешено хохотал могучий, яростный, окровавленный человек, голыми руками разорвавший на части их непобедимого вождя!

Вскоре Кулл, Асаф, Брул и Таалана остались одни в заваленном мертвыми телами помещении. Кулл перестал смеяться, зашатался и, обливаясь кровью, рухнул на руки вовремя подскочившим друзьям. Муджариец и пикт, изорвав на куски свои рубахи, стали перевязывать израненного Кулла.

— Ты самый великий боец, какого только я видел! — воскликнул пораженный до глубины души Асаф. — Благословен будь Голгор Пожиратель Огня, отпустивший тебе столько силы!

— Подожди, пообщаешься с ним подольше, увидишь и не такое! — грубовато пошутил Брул. — Видел бы ты, что нам пришлось перенести в жутких подземельях Черного Города, где один проклятый лемурийский колдун чуть было не оживил самого Повелителя Тьмы Верезаала!