Анатолий Нейтак - Попытка говорить 1. Человек дороги

Учитывая, что я до сих пор жив, здоров и свободен, полагал я правильно.

Но что мне делать теперь? Тридцать лет в Пестроте – слишком мало, чтобы разбираться в этой сумасшедшей мозаике так, как старожилы… или хотя бы как рождённые здесь. А я – чужак. И даже не всегда могу отличить легенды, слышанные мной у тех же друидов, от поэтического или корыстного вымысла. Сколько раз уже я обжигался именно на этом: на незнании того, чему здесь стоит верить, а что следует пропускать мимо ушей! Большинство заработанных мной шрамов – плоды именно этого сорта ошибок.

И вот – хилла. Да, девчонка мне интересна. Не как девчонка, хотя и это есть, а больше как представитель своего племени. Но…

К чертям. Я не друид пятой степени, чтобы понять её на чистом искусстве ламуо , и не рискну ради этого понимания отразить девчонку в себе, как ту вампиршу. Кстати, какая она девчонка, ещё неизвестно. Я что-то не слышал о том, чтобы хилла старели – а это вполне может означать и бессмертие плоти. За что её изгнали сородичи, я тоже понятия не имею. Может, она преступница. Или больная. Или проклятая. Вариантов масса, и все – не из приятных.

Если она сбежала сама, это тоже характеризует её не с лучшей стороны. Преступление хотя бы (чаще всего) имеет мотив. Добровольное бегство в девяти случаях из десяти осознанных мотивов не имеет. Зато красноречиво говорит о несоответствии уровня притязаний уровню возможностей. Проще говоря, бегство – удел неуживчивых, упрямых, неудовлетворённых особей. Удел тех, кто не находится в гармонии с миром. И дальнейшая участь их сколь разнообразна, столь и печальна. От смерти в когтях хищников до смены социального статуса, в чём готовы задаром помочь всем неустроенным господа работорговцы.

Впрочем, не исключено, что я опять тороплюсь с выводами. Нельзя судить нелюдей по своим меркам. По своим меркам даже людей судить нельзя, если они воспитаны на иных традициях, в руслах иных культур. А поскольку единственным представителем моей культуры в Пестроте, насколько мне известно, являюсь я сам…

- Рин!

- Слушаю. Кстати, пигалица, как мне тебя звать?

Вместо ответа я услышал довольно длинную певучую фразу. Язык хилла явно требовал максимально точного управления тональностями – как мне показалось, даже в большей степени, чем китайский. Повторить ту (немалую) часть фразы, в которой опознал "имя", я бы не смог. Но…

- Что значит "я более не могу считаться"? Тебя лишили этого имени и звания?

- Да, странник Рин. Нареки мне новое имя, какое будет тебе приятно.

Ни фига себе. Ладно, сама напросилась.

- Отныне будешь Владислава. Сокращённо – Лада. Так о чём ты меня хотела спросить?

- Мне следует знать, кто стал моим ваишет .

- Хочешь узнать, кто я?

- Да.

Коротко и ясно.

Из-за охотников за рабами мы оба испытывали трудности с одеждой. К счастью, в моём объёмистом заплечном мешке лежало достаточно тряпок, чтобы худо-бедно справиться с этой проблемой. Особенно с учётом того, что погода там, где мы находились, стояла ясная и почти тёплая. Ладе достались мои запасные штаны из грубой холстины, рубаха-косоворотка с рукавами до локтя и тёплый шерстяной плащ с капюшоном, некогда тёмный буро-серый, а ныне местами выцветший до "седой" желтизны. Неизящно, но вполне достаточно, чтобы прикрыть наготу. В качестве обуви я дал ей кожаные сандалии на длинных ремешках, не очень-то приспособленные для хождения по лесу. Впрочем, хилла не жаловалась.

Достать что-то получше всё равно было негде.

- Самый короткий ответ: я – человек. Веду кочевую жизнь, нигде не задерживаюсь надолго. Знаком с ламуо на уровне третьей степени или чуть выше. Нахватался разных магических трюков из нескольких школ, пока путешествовал; немало трюков, которыми пользуюсь, изобрёл сам. Ещё я имею более тесную, чем хотелось бы, связь с Мраком. Скверно владею несколькими видами холодного оружия. Кое-как разбираюсь в целебных травах. Особых наук, кроме науки выживания, не знаю. Высокими ремёслами не владею. Семьи нет. Родины… в общем, тоже нет.

- А где ты родился?

- Очень далеко.

- Очень?

А она упряма. Впрочем, почему бы не ответить честно?

- Там, где я вырос, никто и никогда не слышал о риллу.

- Но в Пестроте о риллу знают все!

- Вот именно.

Некоторое время Лада молчала.

- Ты смертен?

Похоже, мы дошли до действительно интересных вопросов.

- Пока ещё ни разу не умирал, насколько могу припомнить. Если ты о том, подвержен ли я старости… с некоторых пор признаков старения я за собой не замечаю. Похоже, частичка вампира во мне несовместима с этим человеческим недостатком. Но вот ранить меня вполне можно и убить можно тоже.