Дэвид Гейдер - Призыв

Глаза Дункана чуть заметно округлились.

— Неужели маги способны такое проделать?

— Думаю, куда важнее, что Церковь считает их на это способными.

Дункану уже доводилось слышать о магии крови. Именно с ее помощью древние магистры покорили весь Тедас, проливая кровь бесчисленных жертв, дабы напитать свою магическую силу и открыть путь на небеса. Именно по их вине, согласно учению Церкви, начались Моры.

С этим обвинением Андрасте низвергла магистров, объявив, что магия должна служить человеку, а не править им. Этот вдохновляющий клич был подхвачен всем Тедасом. Именно благодаря ему и возникли башни, подобные той, к которой плыли сейчас Дункан и Мэрик. В таких башнях магов можно было обучать, а самое главное — неусыпно следить за ними. Если благодаря магии крови и впрямь возможно подчинять чужой разум, может быть, церковники не так уж и не правы в своей подозрительности.

— Я однажды был в Башне Круга, — сообщил Дункан. — Она стоит в окрестностях Монсиммара, но на эту она совсем не похожа, скорее на крепость. Это оттуда призвали в орден Фиону.

Король как-то странно взглянул на него:

— Фиону? Это та самая эльфийка из нашего отряда?

— Ага.

Дункан снова устремил взгляд на башню: она стала уже огромной и заслоняла почти все небо. Лодка вошла в ее тень, и юноша уже мог разглядеть грот, к которому они направлялись, лавируя между острыми скалами. Вероятно, там находится вход, а также что-то вроде причала. Если нет — ни налетят на камни и пойдут на дно. Все просто, проще не бывает.

— Мне их подарили, — сказал наконец Дункан, нарушая молчание.

Король, похоже, искренне удивился:

— Подарили?

— Я про кинжалы. Мне их дала Женевьева.

— Щедрый подарок.

— Возможно. Это было извинение. По крайней мере, мне так думается.

Вот теперь в глазах короля загорелся неподдельный интерес.

— Извинение? Ваш командор, сдается мне, не из тех людей, кто склонен к извинениям.

— Так оно и есть, — бесцветным голосом подтвердил Дункан.

Взгляд его не отрывался от воды, плескавшейся у борта, и Мэрик не стал продолжать расспросы. Лодка медленно проплыла мимо торчавшего из воды утеса. Вокруг него колыхались и липли к камням склизкие водоросли. Грязная чайка, восседавшая на вершине, наклонила головку и заинтересованно уставилась на Дункана. Тот не обратил на птицу ни малейшего внимания и снова съежился, плотнее запахнув меховой плащ, — порыв ледяного ветра, просвистевший над озером, тысячью промозглых иголочек вонзился в его лицо.

— Зря мы взяли его с собой, — сказала Фиона, обращаясь к Женевьеве.

Они дожидались прибытия лодки в пещере под башней, где располагалась пристань. Стены пещеры, смыкавшиеся высоко над головой, лоснились от влаги, и их омывало теплое оранжевое сияние волшебных фонарей. В Орлее такими фонарями освещались целые улицы — улицы самых богатых в империи кварталов. Там Круг магов получал щедрую плату за то, чтобы поддерживать это освещение, и раз в месяц ранним утром стайка молодых учеников под бдительным присмотром храмовников совершала обход. Ученики проверяли каждый фонарь — не истощился ли магический заряд в особым образом зачарованном кусочке мела. Процесс был довольно трудоемкий, и цвет орлесианского общества чрезвычайно гордился тем, что может себе позволить такое дорогостоящее чудачество.

Впрочем, то, что в стенах магической башни имелись такие фонари, вряд ли говорило о сказочном богатстве ее обитателей. Здесь подобное освещение было попросту удобно. Фиона подозревала, что в Ферелдене, в отличие от Орлея, башня Круга — единственное место, где она может увидеть этот магический свет. Сама мысль о том, что практичные местные жители, даже если у них водятся лишние деньжата, станут тратить их на подобную роскошь, казалась смехотворной.

Женевьева, как и ожидалось, пропустила реплику Фионы мимо ушей. Скрестив руки на груди, она не сводила глаз со входа в пещеру. Она ожидала прибытия короля с той же непоколебимой сосредоточенностью, с которой делала почти все. С тех пор как они покинули Денерим, Фиона уже трижды высказывала свои возражения против присутствия короля в их отряде, и всякий раз командор Серых Стражей высушивала ее с полнейшим безразличием. Без сомнения, ей были прекрасно известны все причины, по которым участие в их походе венценосной особы было по меньшей мере неразумно, и тем не менее она упорно двигалась к своей цели.

Насупившись, Фиона отвернулась от командора, чтобы не сказать этой женщине что-нибудь такое, о чем потом пожалеет. Раньше ей случалось необдуманно ляпнуть то, что вертится на языке. Лучше позаботиться о том, чтобы это не повторялось.