Дэвид Гейдер - Призыв

Его охватили смешанные чувства. Стало быть, у него есть шанс изменить решение. Он мог бы примкнуть к Женевьеве, принять ее сторону и, может быть, даже обернуть во благо этот ее безумный замысел. Он знал, что в глубине души Женевьева ненавидит его, убийцу Гая, но ведь и сам Дункан в глубине души ненавидит ее. Она принудила его к жизни, которую он презирал. И, несмотря на это, даже сейчас ему страстно хочется заслужить ее похвалу.

А потом Дункан увидел на поясе у нее кинжалы. Ту самую пару сильверитовых кинжалов, которых не было среди оружия, отобранного у отряда в гномьих руинах. Это были его кинжалы, те самые, что подарила ему Женевьева. Те самые, что раньше принадлежали Гаю. И внезапно Дункана охватил гнев. Жаркий гнев, захлестнувший его с такой силой, что он пошатнулся, словно дикий зверь, который долго дожидался своего часа и вот теперь вырвался на волю. Гнев, который юноша так долго лелеял и таил в душе, самому себе в этом не признаваясь.

Женевьева не просто забрала кинжалы себе. Она забрала их, и только их, потому что эти кинжалы принадлежали Дункану. Забрала, чтобы наказать его.

— Нет! — прорычал Дункан.

Глаза Женевьевы широко раскрылись от изумления.

— Нет?

— Вот именно. Я не стану тебе помогать.

Женевьева потрясенно воззрилась на него, и миг спустя лицо ее окаменело от ярости.

— Не станешь мне помогать? Да ты у меня в долгу!

— В долгу? В долгу у тебя? — Гнев полыхнул с новой силой — словно масла подлили в огонь. Дункан трясся всем телом, с ненавистью глядя на Женевьеву. — Думаю, я знаю, почему Гай был так рад, когда я убил его. Вовсе не потому, что ему обрыдла участь Серого Стража. Он был счастлив, что избавится от тебя!

Женевьева вскочила, хватаясь за рукоять меча:

— Да как ты смеешь?!

Дункан дерзко и презрительно взглянул на нее:

— Валяй! Прикончи меня! Всем покажи, какая ты удалая воительница! Это не изменит одного: я всего полгода в ордене, а уже стал лучшим Серым Стражем, чем была, есть и будешь ты!

До чего же здорово было это высказать! Словно он вырвался из душной тюрьмы на свободу. Сердце Дункана неистово колотилось в груди, но он знал, что прав. И готов был умереть, оставаясь правым. Это лучше, чем ошибиться и все равно умереть. Женевьева сверлила его яростным взглядом, и рука ее все крепче сжимала рукоять меча.

Бреган шагнул вперед, снова положил руку ей на плечо:

— Оставь его. Он принял решение. Он так же глуп, как эта эльфийка; чего же ты ожидала?

Женевьева не сводила глаз с Дункана. Гнев сотрясал ее, верхняя губа приподнялась в беззвучном рычании.

— Я хочу убить его, — прошипела она сквозь зубы.

— Ну так убей.

На мгновение Дункану почудилось, что Женевьева так и сделает. Видно было, как она напряглась, и юноша ощутил, что по лбу его катятся крупные капли пота. А затем командор круто развернулась и решительным шагом отошла от брата.

— Нет, — сказала она тихо и твердо, словно произнесла приговор.

И тогда Дункан понял, что им конец.

Бреган смотрел вслед Женевьеве и размышлял, не прикончить ли ему мальчишку прямо сейчас. И его, и заодно эльфийку, чтобы больше не тратить сил понапрасну, стараясь их переубедить. Келль еще мог бы перейти на их сторону, и, вполне вероятно, от него был бы прок, но эти двое — попросту испорченные сопляки. А вот король — совсем иное дело.

Заметив, что Бреган его разглядывает, Мэрик вопросительно изогнул бровь.

— И какое же места в ваших планах отведено мне? — осведомился он. — Или меня прихватили просто так, за компанию?

— Нет, ты — мой трофей, — проговорил Ремийе, ближе подходя к королю.

Бреган с трудом поборол соблазн свернуть магу тощую, цыплячью шею. Он не знал, зачем Архитектор решил связаться с этим лживым слизняком. Скорее всего, эмиссару в поисках союзников особенно выбирать не приходилось, но, если бы Бреган с самого начала знал, что этот человек причастен к замыслу Архитектора, он, вполне вероятно, принял бы иное решение. Впрочем, теперь уже поздно.

— Во всем этом, — продолжал маг, — более всего меня радуешь именно ты. Сопровождая во дворец Серых Стражей, дабы они могли изложить свою просьбу, я надеялся заполучить в сети знаменитого Логэйна, Героя реки Дейн! Ах, доставить этого дерзкого болвана пред очи императора… — Ремийе помолчал, глядя с широкой улыбкой на короля, откровенно упиваясь своей победой. — Но ты, великий Мэрик Спаситель, порадуешь императора куда больше, чем я мог бы надеяться.

Король сплюнул, внезапно придя в ярость: