Николай Воронков: Реалити - шоу

Похоже, время, отпущенное для наведения порядка в мыслях, кончилось. Данаор подошёл ко мне и издевательски-участливо спросил:

— Ну что, в мозгах прояснилось?

Я невольно кивнул.

— Так где драгоценности?

— Не было никаких драгоценностей!

Тут же получил несколько ударов по морде.

— Хорошенько вспоминай — где драгоценности?

— Да пошёл ты, если тупой и простых слов не понимаешь!

Данаор покосился на Зилипа, который с интересом слушал наш разговор. Потом подошёл к женщине. Леди Верона — тут же всплыло в памяти. У меня был приказ сопровождать её с пятёркой воинов.

Главарь усмехнулся, потом схватил женщину за волосы, резко отогнул голову и приставил нож к её горлу.

— А если я попрошу?

Я только мотнул головой — нет.

Главарь снова усмехнулся, немного посильнее нажал на нож, и по шее женщины побежала струйка крови.

— А если так?

Я напрягся, но потом вспомнил, что это только кино, и меня хотят заставить действовать по сценарию. Улёгшись поудобней, постарался изобразить радушную улыбку.

— Да хоть совсем прирежь, если это тебе доставит удовольствие!

Реакция окружающих меня порадовала — все уставились на меня в полном недоумении. Главарь отпустил женщину, и та тоже смотрела на меня совершенно круглыми глазами. Главный покосился на помощника.

— Ты чего ему дал, придурок?!

— Как что? Эликсир памяти и правды. Он теперь говорит то, что знает, помнит и чувствует на самом деле.

— Ты хочешь сказать, что один из лучших воинов, телохранитель и правда мечтает, чтобы мы прирезали его хозяйку, которой он служил верой и правдой? — он повернулся к женщине — И что же ты, дура, ему такое сделала, что он желает тебе смерти?

Та была в таком недоумении, что в ответ на такой вопрос только пожала плечами. А меня понесло.

— Что, ребята, поломал я вам сценарий? И ничего теперь у вас не получится! Ни одной сцены, ни одного эпизода! В этом я вам теперь не помощник, выкручивайтесь сами как умеете!

Главарь подошёл и как-то равнодушно врезал мне по губам. Удар не так болезненный, как обидный. Я вообще взбеленился, внутри стала подниматься волна бешенства.

— Ах ты ублюдок! Рот решил мне заткнуть?! Не выйдет! — непонятно как, связанный по рукам и ногам, я всё-таки умудрился вскочить на ноги. Закрутил головой, пытаясь высмотреть кинокамеры, и заорал — Люди! Товарищи! Господа! Не верьте тому, что вам здесь собирались показывать — это всё подстроено! И эти «люди» — не настоящие, это специально подобранные актёры! Но я в этом не собираюсь участвовать! Если кто может, позвоните в милицию, пусть приедут меня спасать!

Главарь хотел ещё раз врезать мне, но я в бешенстве напрягся, вырвал из верёвок одну руку и сам врезал ему.

— Не трожь, падла! Я сам вас всех здесь замочу!

Теперь ко мне бросилось уже несколько человек. Что удивительно, даже связанный, с одной свободной рукой, я умудрился пару раз врезать по противным рожам. Но долго я не продержался — меня просто опрокинули, задавили весом тел. Я бил уже коленями, головой, непонятно чем, на губах выступила пена.

Когда меня, наконец, спеленали как кокон гусеницы, а через рот завязали кусок верёвки, я, поняв бесполезность сопротивления, мгновенно успокоился, ожидая, что на мне сейчас начнут отыгрываться. Но на лицах мужиков, обступивших меня, радости и злорадства не наблюдалось. Наоборот — смотрели на меня хмуро, даже с некоторым страхом. Общее мнение озвучил главный:

— Похоже, по голове ему досталось гораздо сильнее, чем мы думали. А тут ещё ты Зилип, со своим эликсиром! Вот у человека крыша и поехала. Кто-нибудь понял хоть одно слово из того, что он говорил? Жалко, если завтра он вообще превратится в идиота. Хороший боец, пятерых точно стоит. Если бы у меня в отряде все такие были… Ладно, завтра решим, что делать дальше.

Постепенно лагерь угомонился, все улеглись у костров. Про меня словно забыли — ни пожрать, ни напоить. И чем больше меня пробирала вечерняя прохлада, тем более неприятными становились мои мысли. Вырваться с этой «съёмочной площадки» не получилось. Милиция не приехала, камеру не выключили, «стоп» не сказали. Какие выводы? Никаких. После эликсира я в своей памяти почти уверен и это объясняет, как я здесь оказался, что происходит. Но почему меня не отругали сразу, как только я стал орать про «съёмку»? То, что камер я не видел, ещё не означает, что их не было. Все вокруг среагировали достаточно натурально, изображая непонимание. Возможно, эта группа — не профессиональные актёры, а привлечённые статисты (местные), которым не сказали всей правды. И съёмку не остановили, потому что потом всегда можно сделать монтаж, вырезать неудачные куски. Я подёргаюсь, решу, что это мои бредни и послушно начну работать по их сценарию. А что, новое тело они мне дали, умения драться тоже. Дальше любовь красивой женщины, подвиги во имя … А ВОТ ХРЕН ИМ!!! Меня аж перекорёжило от нового приступа бешенства. Да я лучше сдохну, чем буду собачкой на коротком поводке, красивым правильным героем! Ну, я вам устрою!