Марина Милованова - Волчьей тропой

Ролана шла в строю среди прочих послушниц, сверля отстраненным взглядом спину впереди идущей девушки. Ее мысли бродили далеко и были мрачны, как ночь. Если верить словам смотрительницы, коротко брошенным через порог, сегодня ледана достигла совершеннолетия. Это означало одно: с этого дня против нее будут выставлять еще более сильных противниц, а значит, возрастет количество тренировок и увеличатся нагрузки. Ей придется стать еще более выносливой, прикладывать еще больше сил, проявлять еще больше ловкости, поскольку проигрывать нельзя. Проигрыш всегда означает одно — неминуемую смерть от руки соперницы.

Никто и никогда не спрашивает согласия ледан. Их мнение, их желания никого не интересуют. Настоятельница просто объявляет изменения для каждой послушницы на утренних тренировках, а протест и непослушание успешно выбиваются смотрительницами в пыточном подвале. Желающих спорить давно нет.

Прошло слишком много времени, и Ролана уже не помнила, как попала в эти мрачные стены, в которых требовалось не жить, а выживать. Воспоминания, если они и были, выбили постоянными тренировками и заботой о том, как остаться в живых. В это место послушницы попадали ниоткуда и уходили только одной дорогой — дорогой смерти.

Монастырь на самом деле таковым не являлся. Красивое название служило лишь прикрытием творившегося в нем безобразия. Правила были просты и безжалостны. Каждая попавшая в эти стены ледана должна была защищать себя, чтобы выжить. К счастью, правилам защиты обучали ежедневно. А в конце седьмины, когда в монастырь толпами валили любители острых развлечений, одна из послушниц погибала на арене на потеху богатой знати. В конце сражения на окровавленный песок золотым дождем летели монеты. Чем дольше и красочней бой, тем довольней публика и больше монет. В этом и заключался смысл существования монастыря.

Ролана люто ненавидела существующие правила и устои, безжалостно забирающие чужие жизни. Все до единой леданы служили бесправными игрушками в руках зарвавшихся богачей, которым доставляло удовольствие смотреть, как чужая кровь льется на белый песок арены, унося с собой молодость и жизнь.

Так же ненавидела и тренировки, на которых леданы нередко калечили друг дружку. Впрочем, травмы не избавляли от выхода на арену. Полученная травма означала лишь то, что ее обладательница умрет быстрее, чем соперница. Поэтому Ролана старалась избегать подобных случаев, ни на секунду не ослабляя внимательности и сосредоточенности. К тому же окружающая атмосфера была гнетущей, что также не позволяло расслабиться.

Послушницы не общались между собой, не заводили дружеских отношений, поскольку не сегодня завтра любая могла умереть, а горечь потери причиняла сильную боль, мешая сосредоточиться на тренировках. К тому же черные маски надежно закрывали лица, превращая ледан в безликих, похожих друг на друга существ. Снять маску разрешалось только с мертвой соперницы. Еще маски имели право снимать смотрительницы, когда устраивали разборки с провинившимися. Поэтому сейчас в мрачных коридорах не было слышно ничьих голосов, кроме голосов смотрительниц.

Разветвления коридоров закончились, леданы по одной вышли на большую квадратную площадку, засыпанную песком и обтянутую по периметру колючей проволокой в три ряда. Здесь проходили утренние тренировки. После речи настоятельницы прозвучал гонг. Подчиняясь протяжному звону, гулко вибрирующему в воздухе, Ролана встала в стойку напротив соперницы.

Выпад, удар, еще выпад, еще удар. Она даже не успела запыхаться, а соперница уже не смогла подняться с песка. Коротко вздохнув, девушка отбросила за спину длинную косу и покинула площадку одной из первых. Победившим полагался завтрак. Участь проигравших была противоположной.

Столовая располагалась в отдельно стоящем здании. Обогнув спальный корпус, ледана пошла вдоль высокого забора. Неподалеку увидела нескольких послушниц. Стоя плотным кругом, девушки по очереди пинали ногами что-то небольшое и отчаянно скулящее.

Ролана раздумывала всего мгновение и, вопреки правилам, решила вмешаться, поскольку подавать голос могло лишь живое существо. Правда, за несколько шагов жалобные звуки стихли, слышался лишь разноголосый смех. Двумя точными ударами ледана опрокинула на землю ближайших послушниц и смогла увидеть предмет жестокой забавы. Перед глазами поплыл красный туман ярости. Не помня себя от злости, Ролана раскидала еще троих, две оставшиеся сбежали сами, не желая ввязываться в драку. Затем девушка приблизилась к несчастной жертве.