Владислав Выставной - Нет правил для богов

И, почтительно склонившись, он протянул Иоганну принесенный с собой свиток. При этом не сдвинулся с места.

И Иоганну пришлось сделать шаг самому. Он остановился перед Себастьяном – как раз напротив окна. И взял свиток из рук помощника.

Последние крупинки упали из верхней части колбы в нижнюю. Молчаливый послушник перевернул часы, и песок продолжил свой бесконечный бег.

Иоганн читал свиток. На лице его проступило недоумение.

– Какой еще заговор? – пробормотал он, поднимая взгляд. – Что за чушь?

На лбу Себастьяна проступил пот. Напряжение достигло предела.

Неужели он просчитался?!

В этот миг в воздухе возник новый звук – похожий на пение насекомых. Звук быстро усиливался.

– Что это?.. – пробормотал Великий Инквизитор.

Но в следующее мгновение портьера у окна дернулась, и звук ворвался в полумрак кабинета.

Свист летящей стрелы.

Тело Иоганна изогнулось в болезненной судороге.

– О-о… – простонал он.

И медленно сполз на пол. Из-под лопатки его торчала длинная стрела.

– Измена! – отчаянно завопил Себастьян и сделал шаг вперед, сжавшись в ожидании боли. – Покушение на Великого Инквизитора! Заурус, зови на помощь!

Но Заурус в замер в оцепенении, не в силах понять, что происходит. А на крик уже вбегали приближенные к Иоганну инквизиторы.

Снова дернулась прорванная портьера – и новая стрела ворвалась в кабинет, впившись на этот раз в бедро Себастьяна.

– Измена! – простонал Себастьян, падая рядом с умирающим покровителем.

Иоганн бился в предсмертных судорогах, глаза его безумно выкатились, изо рта обильно шла пена. Себастьян стонал от боли, закрывая своим телом Великого Инквизитора, словно хотел оградить его от новых ударов неведомых злоумышленников.

Эту картину и застала подоспевшая тайная стража Императора. Хмурые люди в черных беретах с вороньими перьями и серых плащах быстро заполнили кабинет, мигом обнаружив пробитую в двух местах портьеру и взяв под руки потрясенного Зауруса. Зауруса тихо увели вместе с еще одним послушником – свидетелем происшедшего.

Капитан тайной стражи склонился над телом Иоганна IV. Поглядел в глаза, взял за руку, коснулся шеи.

– Он мертв! – с мрачной торжественностью объявил он.

Отец Себастьян истекал кровью. Ему было ужасно больно.

Но кто бы знал – сколь сладкой была эта боль!

– Как вы, отец Себастьян? – присев рядом и осматривая стрелу, поинтересовался капитан тайной стражи.

– Плохо мне! – простонал Себастьян. – Горе всем нам – враги убили великого человека!

– Вы сделали все, что могли, – возразил капитан. – Мы просто не успели схватить заговорщиков до трагедии. Но будьте уверены – схватим всех…

– Горе нам! – причитал отец Себастьян.

– Лекаря! – крикнул капитан тайной стражи. – И личную охрану для отца Себастьяна!

Лекарь ловко извлек стрелу из бедра инквизитора, смазал рану целебной мазью. И принялся осматривать труп Великого Инквизитора. Себастьяна же осторожно подняли и положили на огромный черный диван.

Дело сделано. Теперь от него ничего не зависит. Остается лишь ждать исхода… Себастьян прикрыл глаза. Огромная усталость навалилась на него…

Наверное, он забылся. Но голос капитана тайной стражи мгновенно привел его в чувство:

– Отец Себастьян! Император просил передать вам личное послание.

Капитан протянул ему пергамент с большой сургучной печатью имперской канцелярии.

– …Его величество благодарит вас за помощь в разоблачении заговора и просить возглавить расследование…

Себастьян с трудом сдержал улыбку.

– …так же, как ближайшему помощнику убиенного Иоганна IV, вам предлагается принять руководство Священной инквизицией вплоть до избрания нового Великого Инквизитора. Император также убежден, что единственной достойной кандидатурой, представленной на чрезвычайном консилиуме Священной инквизиции, будет ваша…

– Передайте его величеству мою смиренную благодарность… – слабо проговорил Себастьян. – Я сделаю все, что в моих силах…

Тело его было ослаблено, лицом владела смертельная бледность.

Но в темных глубинах души, там, где никто не мог стать свидетелем истинных чувств инквизитора, разнесся неистовый, сатанинский хохот победителя.

Очнулся я уже утром, в тени деревьев. Чувствовал себя ужасно – словно в голове не переставая метались злобные молнии.