Евгения Горенко - Брат-чародей

Это была настоящая удача. Маэстро Брутваль неожиданно воспылал несвойственным ему рвением оберегать хозяйское добро и отправился на конюшню проверять, как Дубарь заботится об их лошадях. Сейчас от него легко будет потеряться.

Всё уже решено!

Гражена глянула через полуоткрытую дверь на улицу, по которой её сейчас придётся идти совсем одной, и почувствовала, как страх ударил её под дых. От удара мир вокруг неё на мгновение остановился и стал серым и прозрачным до звона в ушах. Тряхнув головой, чтобы отогнать дурную мороку, Гражена неловко шагнула к выходу и почти наткнулась на спешившего куда-то мальчишку-слугу.

— Прошу прощения, госпожа, — поспешил тот извиниться первым.

Гражена всмотрелась в его настороженные глаза и улыбнулась пришедшей ей в голову удачной мысли.

— Если мой спутник будет искать меня, скажи ему, что я пошла в книжную лавку.

— Сделаю!

— Да, а если он попадёт туда раньше меня, то пусть подождёт! Обязательно! Ты понял? — Гражена придала бСльшую убедительность своим словам с помощью мелкой медной монеты.

Не оборачиваясь и больше не колеблясь, Гражена твёрдо вышла за порог.

Всё, что было, — в прошлом. Теперь только вперёд!

Неосознанно она выбирала дорогу в самую гущу толпы, прячась за чужими спинами и разноголосым шумом. На неё дважды чуть не наехали, прежде чем она, наконец, не стала обращать внимание на окружающее.

Поток людей вынес её на ярмарочную площадь и Гражена чуть не заткнула уши от стоявшего здесь оглушительного крика.

— Рыба, копчёная рыба! Вкусная с головы до самого хвоста!

— Сладкие яблоки, откусишь — не оторвёшься!

— Пырогы!… Пырогы!… Пырогы!…

— Маленькая госпожа, вот золотое полотно для твоего свадебного платья!

И на плечи Гражены опустился кусок блестящей ткани. Она счастливо засмеялась и кокетливо оправила своё "свадебное платье". Продавец — молодой и красивый бородач — восторженно зашептал:

— Бери его, красавица, отдам за полцены! А хочешь совсем бесплатно? Только вечером приходи! Слышишь? Вечером!…

Гражена захохотала и, выскользнув из золотой паутины, исчезла в толпе, напоследок бросив лукавый взгляд незадачливому ухажёру.

Общий гомон вдруг перекрыл резкий визг. Гражена инстинктивно повернулась к его источнику: на деревянном помосте, украшенном разноцветными лентами, пронзительно визжал и размахивал руками жонглёр. Убедившись, что таким образом он привлёк к себе всеобщее внимание, жонглёр стал выделывать замысловатые трюки: кувыркался, танцевал, высоко подкидывая ноги, выкрикивал шутки, кукарекал и кричал то жеребцом, то ослом. Судя по крикам и хлопкам зрителей, больше всего им понравилось именно последнее.

Когда он устал (а, может, у просто него закончился запас трюков), на помосте его сменила черноволосая женщина в ярко-красном платье. Под хрипловатый аккомпанемент флейты она запела старинную любовную песенку. Зрители заскучали; некоторые из них решились уйти. Воспользовавшись тем, что возле помоста стало свободнее, Гражена подобралась поближе, чтобы лучше слышать её негромкий чистый голос. Конечно, песня была совсем не для ярмарочной площади; а вот поздним вечером… на празднике щедрого солнца… когда молодые люди со всей округи собираются все вместе…

Гражена вспомнила его руки на своих плечах и у неё сладко заныло сердце.

Чарующая песня закончилась. Женщина без паузы ударила в невесть откуда взявшийся у неё в руках бубен и заплясала невиданный прежде Граженой танец резких аккуратных движений и чёткого, завораживающего ритма. Глаза Гражены разгорелись — она даже не заметила, как стала вместе с остальными зрителями прихлопывать ей в такт. Когда она почувствовала, что ладони уже устали, плясунья резко оборвала ритм и, бешено тряся бубном, принялась быстро кружиться в тяжёлом облаке развевающихся юбок — и так же резко, с размаху опустилась на помост, взлетающим движением высоко поняв руку с бубном над запрокинутой назад спиной!

Короткая тишина — наверное, замолчала вся ярмарка — и зрители одобрительно заревели и затопали ногами. А между ними уже скользила молодая девушка, собирая звонкий дождь монет в медный поднос. Гражена изумлённо уставилась на её платье из жёлтых и зелёных полос, подол которого — вот это да! — едва прикрывал её колени.

Быстро обежав вокруг помоста, девушка легко запрыгнула на него и, подняв над головой свой почти плоский поднос с собранными монетами, стала грациозно изгибаться, постепенно усложняя свои движения — наклонялась то назад, то вперёд, кружилась, подтанцовывала — при этом ни на мгновение не забывая о своей неустойчивой ноше, которая в любой момент могла посыпаться вниз. Напоследок она даже перекувыркнулась, не выпуская медный диск из рук. Очень довольная собой, она крикнула что-то радостное и снова соскочила вниз за следующей порцией монет. Но, хотя люди принимали её теперь гораздо более радушно, всё же звон монет заметно стих. Гражена нахмурилась подобной несправедливости и вытащила из кошелька серебро.