Евгения Горенко - Брат-чародей

"И попросить ли его довезти нас? Нет, пока не надо", — решила новоиспеченная наперсница.

Слово, кстати, было выбрано удачно (и хотя Гражена ни разу не назвала его, но разве её слова о том, что она считает её своей подругой и даже сестрой — разве это хуже?). Наперсничество — древняя традиция астаренов, благодаря которой простолюдин за оказанные благородному человеку важные услуги (или, иногда, в счёт будущих услуг, оговоренных заранее) мог высоко подняться по статусной лестнице. Более того — не одно нынешнее благородное семейство вело род от предка-наперсника. И не обрадоваться этому шансу могли только явные недоброжелатели того, кому он выпал.

Жоани не обрадовался. Впрочем, по несколько другой причине: в его-то возрасте и с его-то опытом было смешно верить в романтические бредни о наперсничестве. Да, когда-то такое было. Но когда, в кои-то сказочные века? А сегодня просто кто-то подшутил над его наивной подопечной.

— Ну а с драконом ты, чай, не познакомилась? Или, может, маленький народец подарил тебе вечный грош? Каких ещё глупых сказок ты наслушалась сегодня? — закончил он обычной издёвкой.

Дженева почувствовала его укол: ну да, она пару раз попадалась на грубый обман. Жоани было это хорошо известно. Но сегодня-то всё было иначе!

Или нет?…

Жонглёр уловил её сомнение и удовлетворённо подытожил:

— Будешь и дальше без спросу сбегать с представлений — узнаешь ласку кнута. А теперь марш к Юльде, она даст тебе занятие. Если голова не работает, пусть хоть руки делом займутся.

— Не гони коней, Жоани. Ты отвечаешь за Дженеву, но ты не владеешь ею, — раздался резкий, уверенный в себе голос. Когда-то цветастая, а теперь выцветшая занавеска фургона откинулась и Ашаяль, мать Жоани, коротким движением старческой руки подозвала плясунью. Та послушно подошла к ней.

— Говори. Что было?

Запинаясь, Дженева очень вкратце и очень обтекающее рассказала матери Жоани о неожиданной встрече с дочерью местного барона, которая оказалась в весьма непростом положении, и о том, что ей удалось помочь ей справиться с некоторыми затруднениями. Дженева очень боялась, что проницательная Ашаяль потребует подробности и ей придется выдавать чужие тайны (а пытаться провести старую гадалку было просто нереально). Но та лишь изредка махала головой. Понять, что она при этом думает и что решит, Дженева тоже не могла. Так, не перебиваемая ни старухой, ни жонглёром, который побаивался свою мать, она закончила короткий рассказ.

— Теперь она в начале непростого пути и надеется, что я смогу помочь ей. И я… я тоже этого хочу.

Жоани негромко хмыкнул, давая этим знать о своём мнении по поводу услышанного. Ашаяль даже не повернулась к нему

— И ты готова присоединиться к ней на этом, как ты сказала, непростом пути? — наконец спросила она.

Дженева на мгновение задумалась (до сих пор она немного легкомысленно относилась к тому, что её придется по-настоящему быть всё время рядом с Граженой, вплоть до того, чтобы проситься в ученики к чародеям) и утвердительно кивнула.

— Да, готова.

— Ты понимаешь, что сейчас можешь сделать большую ошибку? — продолжала неугомонная старуха.

О, если бы ещё Жоани не напомнил ей о её прежних благоглупостях! Как было бы хорошо не думать о возможности ошибки. Но всё может случиться… Ох-х…

Дженева обреченно кивнула.

— И ты всё равно хочешь пойти с ней? Не боишься?

Похоже, Ашаяль решила её добить — её же собственными сомнениями.

— Нет, не боюсь! — Дженева в сердцах топнула ногой. Да, она боится! Но это же не повод отказываться!

— Если хочешь — иди. Если нет — оставайся, — выдала своё решение старуха.

— Я… я пойду!

— Делай, что знаешь. А я устала и хочу отдохнуть. Жоани, дай ей денег на дорогу, — напоследок приказала она сыну. Тот только взмахнул руками, но перечить не посмел. Старуха в последние годы редко входила в дела маленькой труппы, но если она это делала — её решение было окончательным. Упавшая на место занавеска поставила точку в разговоре.

Это было не совсем то, чего хотела Дженева. Соглашаясь на предложение Гражены сопровождать её, она не подумала, что так быстро придётся с людьми, которые стали её второй семьей — тем более, что она рассчитывала на долгое совместное путешествие в столицу. А вместо этого… Да, с одной стороны её отпустили, а с другой-то — почти выгнали! Дженева прекрасно понимала, что право на уход из труппы было дано Ашаялью вместе с негласным требованием сделать это сейчас же.