Дмитрий Колодан - Время Бармаглота

Мелвин не ответил. Он взялся за одну из досок, торчащих из края пробоины, и без малейшего усилия отломил большой кусок. Под ногтями осталась коричневая труха… Он забрался в пробоину и за пару шагов догнал Диану. Девушка выпутывалась из клубка проволоки, обвившей лодыжку.

— Все-таки интересно, — сказала она, — что случилось с командой?

— Попали в шторм, решили, что корабль тонет, и сбежали, — пожал плечами Мелвин.

— Ты забыл, что говорил Сандерс? Плот на месте и круги…

— А с чего ты взяла, что здесь был один спасательный плот? Всегда должен быть запасной. На нем и уплыли.

— Вся команда? — язвительно поинтересовалась Диана.

— Экипаж такой яхты — четыре человека. Так что одного плота достаточно.

— А бортовой журнал? — не унималась Диана. — Всякие записи?

— Если бы я занимался контрабандой, я бы старался оставлять поменьше следов…

Диана только что не заскрипела зубами.

— Ну с чего ты взял, что всему должно быть рациональное объяснение? Разве есть рациональное объяснение тому, что случилось с «Марией Селестой»?

— Есть. И правдивая история «Марии Селесты» куда печальнее, трагичнее и красивее того, что вокруг нее нагородили.

Ди ничего не сказала. Освободившись из проволочной ловушки, она двинулась дальше в глубь яхты.

Глухое эхо шагов вязло в спертом воздухе. Внутри яхты было гораздо светлее, чем казалось с пляжа. Чернильную темноту сменил липкий желтоватый полумрак. В глубине трюма еще клубились тени, но с каждым шагом они отступали все дальше и дальше. Правда, ничего нового из темноты не появлялось — те же разбитые клетки, сваленные в кучи выше человеческого роста. Конструкции выглядели ненадежными: только тронь — и с грохотом развалятся. Однако когда Ди случайно зацепила одну, та не шелохнулась — лишь откуда-то сверху вывалился обломок доски.

— Ну, все посмотрела? — спросил Мелвин. — Не думаю, что мы найдем здесь еще что-нибудь интересное…

— Погоди, — перебила его Диана. — Слышишь?

— Что? — Мелвин невольно прислушался.

— Такой тихий треск… Как в телефонной трубке при плохом сигнале…

Мелвин склонил голову.

— Нет, не слышу, — сказал он. — Но все может быть. От сырости дерево разбухает, а высыхая на солнце, сжимается и трещит.

— Непохоже, — отрезала Диана. Она вдруг замолчала и схватила Мела за руку с такой силой, что он вскрикнул от боли. — Там… там что-то есть!

— Где? — начал Мелвин.

Диана подняла руку, указывая в глубь яхты. Лицо девушки было бледным, тонкие губы вытянулись в струнку. Она пыталась скрыть дрожь, но то и дело ежилась, поводя плечами.

Мелвин вздрогнул и мысленно выругал себя. Он ведь не боится привидений! Нельзя бояться того, чего не существует… Но атмосфера мертвого корабля давила, и Мелвину начало казаться, что пробоина незаметно затягивается, перекрывая выход, а клетки, стоит отвернуться, меняют свое положение. Раньше он не жаловался на приступы клаустрофобии. С какой радости они появились?

Мелвин прищурился, всматриваясь в темноту.

— Нет там ничего, — сказал он. — Тебе почудилось…

— Идиот! — шепотом возмутилась Диана. — Смотри на той балке… Оно движется!

Ди рванулась к Мелвину и спряталась за его спину. Он же продолжал пялиться в темноту, не понимая. Нет же ниче…

По спине прокатилась холодная волна. Мелвин отступил на полшага, чувствуя в теле непонятную слабость. Но продолжал смотреть на балку, куда указала Диана. Вернее, на то, что двигалось по балке…

На самом деле ничего особо страшного там не было. Совершенно непонятно, с чего он так перепугался? И чего он сейчас боится: сердце колотилось раз в пятьдесят быстрее обычного.

Над перекладиной дрожало и расплывалось тусклое пятно холодного голубоватого света. Больше всего это напоминало облако из паров флуоресцентной краски, лишенное определенной формы, то расползающееся в стороны, то сжимающееся в плотный шар размером с грейпфрут. В такт этим колебаниям менялось и свечение — то растворяясь в тугом сумраке, то вспыхивая не хуже новой светодиодной лампы. Таинственное свечение не отражалось на окружающих предметах. На балке — ни малейшего отблеска, свет и на полпальца не отгонял окружающую тьму. Дрожащее пятно существовало в своем мире, не имеющем ничего общего с остальной реальностью. Так же отрешенно светятся глубоководные медузы.

Облачко пролетело в считанных сантиметрах над балкой, на секунду замерло рядом со стеной и погасло. Как лампа в кинотеатре перед началом сеанса.