Лара Эдриан - Полночные узы

— Как она? — спросила стоявшая у него за спиной Габриэлла. — Лукан сказал, что ты напоил ее собственной кровью, чтобы спасти.

Данте кивнул, но героем себя не чувствовал.

— Она возненавидит меня за это, когда узнает, что это значит. Тесс не подозревает, что она Подруга по Крови. Ей неизвестно, кто я.

Данте удивился, почувствовав на своем плече маленькую женскую руку.

— Ты должен все ей рассказать, Данте. Не откладывай. Не бойся довериться ей, она оценит твою искренность, даже если не сразу сможет принять то, что ты ей сообщишь.

— Да, она должна знать правду, — согласился Данте.

Он был благодарен Габриэлле за участие и разумный совет. Она делилась собственным опытом. Всего несколько месяцев назад она сама узнала от Лукана ошеломляющую правду. И хотя сейчас они были неразлучны и оба светились любовью, им пришлось пройти нелегкий путь к счастью. Никто из воинов не знал подробностей, но Данте мог догадаться, чего это стоило им обоим, учитывая замкнутость Лукана и его тяжелый характер.

Саванна подошла ближе и сказала:

— После того как промоешь раны, смажь их вот этой мазью. Вместе с твоей кровью она ускорит заживление, и шрамы будут менее заметны.

— Хорошо. — Данте взял протянутый пузырек мази домашнего приготовления и поставил его на тумбочку у кровати. — Спасибо. Спасибо за участие.

Женщины понимающе улыбнулись ему.

— Не думаю, что ей это пригодится. — Саванна нагнулась, чтобы собрать с пола одежду Тесс. Едва ее пальцы коснулись одежды, как лицо исказилось, Саванна вздрогнула и закрыла глаза. Ее дыхание на мгновение замерло, затем она выдохнула резко и прерывисто. — Господи, бедняжка. Как жестоко. Ты знаешь, что она была на волосок от смерти?

Данте кивнул:

— Знаю.

— Они почти выпили ее, когда ты… — Саванна замолчала. — Ты спас ее, и это — главное, — закончила она, пытаясь скрыть волнение, которое вызвали у нее подробности нападения на Тесс — она только что считала их с одежды. — Данте, если тебе что-нибудь понадобится, скажи нам. Мы с Габриэллой сделаем все, чтобы помочь тебе.

Данте кивнул, продолжая вытирать кровь с тела Тесс. Он слышал, как женщины ушли и оставили его наедине с Подругой по Крови. Он не знал, как долго обмывал ее раны, возможно, несколько часов. Наконец Данте закончил и, устроив ее поудобнее, сам вытянулся рядом. Он лежал и смотрел на Тесс, искренне надеясь, что очень скоро она откроет глаза.

Мысли кружились в голове. Он думал о том, что скажет, когда Тесс придет в себя. Он скажет, что хочет, чтобы она всегда была в безопасности и чувствовала себя счастливой. Чтобы она жила вечно. С ним или без него — это как она сама решит. Он будет заботиться о ней, пока сможет, если… вернее, пока смерть не настигнет его. Но и потом Тесс останется под защитой Рода.

Господи, он что, действительно думает о будущем?

Строит какие-то планы?

Это ошеломило Данте: на протяжении столетий жил одним днем, для него не существовало «завтра», он привык к мысли, что в любую минуту может погибнуть, и потому никогда не думал о будущем. И вдруг одна-единственная женщина все перевернула в его жизни. Нет, конечно, он продолжал верить, что смерть подстерегает его где-то рядом, — видение не обманывало его, как не обманывало и его мать, — но неожиданно у него появилось сомнение.

Тесс пробудила в нем желание жить, каждую минуту проводить с ней. Скоро она придет в себя, и он расскажет ей о своих чувствах, о том, что она значит для него, и о кровных узах, которые связывают их.

Сколько времени нужно для того, чтобы его кровь поступила в каждую клеточку ее тела и начался провес восстановления? И какое количество крови необходимо? По дороге в бункер Тесс проглотила всего несколько капель. Возможно, ей требуется больше.

Данте взял с тумбочки кинжал, сделал надрез на запястье и приложил свежую рану к губам Тесс, но она оставалась безучастной, струйка крови стекала мимо рта на подбородок. Данте громко выругался.

— Ну давай же, ангел, пей. — Он погладил Тесс по холодной щеке, убрал со лба прядь волос. — Пожалуйста, живи, Тесс… пей и живи.

У приоткрытой двери спальни кто-то смущенно кашлянул.

— Прости, дверь… э-э… была открыта.

Чейз. Черт его дери. Меньше всего Данте хотел видеть именно его. Воин был слишком занят Тесс — и своими чувствами, — чтобы отвлекаться на посторонних, тем более если этим посторонним был бывший агент. Данте полагал, что, получив хорошую взбучку от Лукана, этот ублюдок давно уже убрался в Темную Гавань. Или Лукан оставил Данте привилегию вздрючить агента?