Лара Эдриан - Полночные узы

— Что?

— Данте, он сказал, что его укусили. Ты можешь мне это как-то объяснить? Он сказал, что парень, с которым ты ворвался в его квартиру, вез его в машине, а потом напал на него и прокусил ему горло.

— Сукин сын.

— Неужели это правда? — ужаснулась Тесс. Данте даже не стал убеждать ее в том, что такого не может быть. — Ты знаешь, где сейчас Бен? Он куда-то исчез. Вы что-то с ним сделали? Я должна его увидеть.

— Нет! Тесс, я не знаю, где он. Пообещай мне, что будешь держаться от него подальше.

Тесс чувствовала себя растерянной, испуганной и беспомощной.

— Данте, что происходит? Чем ты занимаешься?

— Тесс, послушай, я хочу, чтобы ты поехала туда, где безопасно. Прямо сейчас. В гостиницу, в какое-нибудь общественное место, куда угодно, где много людей. Отправляйся туда и жди меня, вечером я тебя заберу.

Тесс натянуто рассмеялась:

— Данте, я работаю. Но в любом случае я бы никуда не поехала, чтобы там дожидаться тебя. Сначала я хочу узнать, что происходит.

— Тесс, я расскажу тебе, обещаю. Я и так собирался это сделать.

— Отлично. У меня сегодня много пациентов, но через пару часов я смогу выкроить время на обед. Если хочешь все мне рассказать, приезжай в клинику.

— Черт возьми, Тесс, я не могу приехать к тебе сейчас. Я просто… не могу. Только вечером. Верь мне.

— Верить тебе, — прошептала Тесс, закрывая глаза и запрокидывая голову. — Почему-то сейчас у меня это не получается, Данте. Мне нужно идти. До свидания.

Тесс закрыла телефон и отключила звонок. Она больше не хотела разговаривать. Ни с кем.

Подойдя к столу, чтобы положить телефон, Тесс зацепилась взглядом за предмет, который не давал ей покоя с самого утра. Это была флэшка. Тесс обнаружила ее прикрепленной под столом в смотровой, в той самой, из которой вчера вышел Бен, так напугав ее. Он объяснил свой ранний визит желанием починить стол.

Тесс ему не поверила, в последние дни он многое скрывал от нее. Теперь она знала, зачем он приходил. Но это не объясняло всего остального.

Данте в дикой ярости посмотрел на замолчавший телефон и швырнул его об стену. Ударившись, телефон разлетелся на кусочки. Данте испытал секундное облегчение, но это не могло унять его злость — злость на самого себя.

Данте снова принялся ходить по комнате, как делал, пока разговаривал с Тесс. Ему требовалось движение, требовалось держать мышцы в тонусе, а разум в напряжении.

За несколько последних дней все так запуталось. Никогда раньше Данте не сожалел, что родился вампиром. Но сейчас его кровь бурлила от негодования, что он не может выйти на поверхность. Принадлежность к Роду лишала его возможности немедленно объясниться с Тесс. Только темнота могла выпустить его на свободу, в тот мир, где жила она.

Данте казалось, что ожидание сведет его с ума.

Почти так и случилось.

Когда за несколько минут до заката Данте вошел в тренировочный зал за Тиганом, все его тело горело, по спине бегали мурашки, кровь гудела в ушах. Он был возбужден и рвался в бой.

— Ты готов, Тиган?

П1, заряжая «беретту», поднял на него взгляд и холодно усмехнулся:

— На старте.

По лабиринту коридоров они направились к лифту, который должен был доставить их в гараж.

Как только двери лифта закрылись, Данте почувствовал едкий запах дыма. Он взглянул на Тигана, но, казалось, воин ничего не замечал, его зеленые глаза, не моргая, смотрели вперед.

Лифт начал бесшумно подниматься. Языки пламени плясали перед Данте, обдавая жаром, готовые в любую секунду поглотить его. Конечно же, он знал, что это за пламя. Целый день видение смерти преследовало его, но Данте удавалось отогнать кошмар прочь — сегодня как никогда ему нужно было полностью контролировать ситуацию.

Лифт почти поднялся на поверхность, когда видение обрушилось на Данте, словно удар, и он в изнеможении припал на колено.

— Черт, — донесся голос Тигана, подхватившего товарища под локоть. — Что с тобой?

Данте не мог выговорить ни слова. Все заволокло черным дымом, сквозь который прорывались языки пламени. В глухом рокоте и шипении огня Данте слышал чей-то голос, ему что-то говорили, тихо, похоже, с издевкой — слов он не мог различить. Такого прежде не было в его кошмаре, который, казалось, Данте изучил до малейших деталей.

Он потряс головой, разгоняя туман, стараясь сохранить ясность сознания. Перед глазами мелькнуло лицо Тигана. Вероятно, Данте выглядел так плохо, что даже П1, славившийся непревзойденным хладнокровием, отступил и с шипением отдернул руку. Сквозь боль Данте видел, как блеснули кончики клыков Тигана, рыжеватые брови сошлись на переносице.