Лара Эдриан - Полночные узы

— Разумеется, — кивнула Тесс, отводя в сторону руку с сумкой, к которой потянулся мужчина. — Как ты думаешь, что мне надеть?

— Что хочешь. Не сомневаюсь, что ты будешь выглядеть потрясающе.

«Ну конечно, это ее бойфренд», — догадался Данте. Это ему она звонила прошлой ночью. К нему бросилась за помощью в ужасе от того, что Данте с ней сделал.

Воина обожгла ревность, на которую он не имел никакого права. Кровь закипела в жилах. Звериная часть его натуры побуждала рвануть к Тесс сквозь толпу и сказать, что она принадлежит ему, и только ему. И не важно, знает она об этом или нет. Не важно, хочет ли этого.

Но здравый смысл удержал Данте.

Он не желал обзаводиться Подругой по Крови. Никогда не желал и никогда не стал бы этого делать.

Данте наблюдал, как Тесс со своим бойфрендом шла по улице, их болтовня растворялась в гомоне прохожих. С минуту Данте следовал за ними, кровь стучала в висках, пульсировала внизу живота.

Затем вампир отступил в тень, развернулся и направился к машине, в которой его ждал Чейз. Данте очень надеялся, что предположения Гидеона о вечеринке Отверженных подтвердятся на все сто процентов. И чем раньше, тем лучше. Он жаждал боя, свирепого и кровавого.

Вечеринка в старом пустующем здании действительно состоялась, но на ней собрались исключительно представители расы людей. В поле зрения не оказалось ни одного Отверженного или вампира из Темной Гавани, включая подсевших на «малину» легкомысленных юнцов. Вероятно, следовало считать удачей то, что в течение нескольких часов в городе царило спокойствие, но Данте так не думал. Он испытывал напряжение, требовавшее разрядки.

И получить ее было несложно. Данте знал с десяток мест, где можно найти сговорчивую женщину с полнокровными венами и горячим лоном. Высадив Чейза у Темной Гавани, он поехал к одному из ночных клубов. Данте припарковал «порше» у обочины, набрал номер бункера и в двух словах доложил Гидеону, что за ночь ничего интересного не произошло.

— Это не повод расстраиваться, Ди, посмотри на ситуацию с другой стороны: ты провел в обществе агента целых семь часов, и он все еще жив, — пошутил Гидеон. — Это само по себе примечательное событие. Мы тут поспорили, сколько часов он продержится. Я поставил на девятнадцать.

— Девятнадцать? — Данте рассмеялся, — Ну, тогда я ставлю на семь с половиной.

— Что, все так плохо?

— Думал, будет еще хуже. По крайней мере, этот холеный чистюля умеет подчиняться приказам, хотя, если судить по его виду, он привык их отдавать.

Данте посмотрел в боковое зеркало, его взгляд привлекла белая полоска обнаженного живота женщины и короткая кожаная мини-юбка, обтягивавшая бедра. Пошатываясь на высоких каблуках, женщина обогнула машину и подошла к закрытому окну с уверенностью, свидетельствующей о том, что она профессиональная шлюха. Когда незнакомка нагнулась, демонстрируя в вырезе пышную грудь, заученно улыбаясь и глядя на Данте одурманенным взглядом, никаких сомнений в роде ее деятельности не осталось.

— Скучаешь, красавчик? — произнесла она, никого не видя за тонированным стеклом, но, очевидно, оценивая клиента по его машине.

Данте она не интересовала. И у такого распутника были свои правила. Он даже не заметил, как проститутка разочарованно пожала плечами и отошла в сторону.

— Гидеон, ты должен кое-что выяснить для меня.

— С удовольствием, — ответил Гидеон, застучав по клавиатуре. — Говори, что нужно.

— Ты можешь узнать, в каком из музеев завтра вечером намечается выставка или что-то в этом роде?

Гидеону потребовалось не более минуты, чтобы выдать ответ:

— Ага, вот программа выставки с фуршетом для меценатов. Состоится в Музее изобразительных искусств завтра в девятнадцать тридцать.

Скорее всего, именно об этом мероприятии Тесс говорила со своим бойфрендом.

Данте не должно волновать, с кем и как эта женщина проводит время. Его кровь не должна закипать при мысли о том, что какой-то другой мужчина прикасается к ней, целует, ласкает ее тело…

— Что намечается в этом Музее изобразительных искусств? — спросил Гидеон, прерывая ход мыслей Данте. — У тебя есть какие-то подозрения?

— Нет. Никаких подозрений. Так, любопытство.

— Что я слышу! Ты вдруг стал интересоваться искусством? — Гидеон рассмеялся. — Неужели несколько часов в обществе гарвардского отличника оказали на тебя столь тлетворное влияние? Никогда не думал, что ты решишь заделаться умником.