Ольга Денисова - Придорожная трава

- Я просто так спросил, - Мишка вжался в стул, - вдруг…

- Никаких «вдруг» не будет. Через мой труп они избушку сломают.

- Их пятеро, Илюха, я посчитал. Да еще Вероника. А нас только двое.

- Я и один с ними справлюсь, - Илья скрипнул зубами.

- Смотри, и вправду убьют… - Мишка покачал головой.

- Они наемные рабочие, а не киллеры, им лишние разборки не нужны. Посмотрим еще, кто кого…

Под окном послышались шаги и голоса. Илья выключил звук телевизора, подошел поближе и прислушался. Работяги обсуждали, с какой стороны подъезжать бульдозеру и откуда начинать снос! Он посмотрел на бульдозер: да, машина была что надо. Вся избушка могла бы поместиться в его отвал. Ну, не совсем, конечно… Да и весил он наверняка больше, чем маленький домик. Груда металла в три метра высотой. А они еще думают, не сорвут ли отвал, если поедут со стороны крыльца… Не сорвут. Бревенчатые стены кажутся надежными, а на самом деле в избушке не больше двадцати кубов дерева. Столько же, сколько в бульдозере железа. И нет у нее ни мотора, ни отвала.

Илья оттолкнулся руками от подоконника и прошел по столовой от умывальника до холодильника и обратно.

- Ну что ты мечешься, как лев по клетке? - сочувственно спросил Мишка. - Подумай, что можно сделать!

Илья глянул на него свирепо. Ничего сделать нельзя. Ничего. Остается уповать на случай, на помощь Долины, в конце концов. Ведь пришла же гроза, когда избушку подожгли. Но всерьез рассчитывать на чудо было бы самонадеянно. И, помнится, как-то водяной говорил, что Долина бессильна против машин. Может быть, земля и в состоянии проглотить человека, но, чтобы остановить бульдозер, нужно настоящее землетрясение. Да и зачем тогда избушке хозяин, если Долина сама может защитить ее от любой опасности?

Сережка насупленно молчал, уткнувшись глазами в стол. Наверное, боялся сказать что-нибудь не то.

Илья еще раз глянул в окно: рабочие совещались, указывая друг другу руками на крышу избушки и измеряя пальцами толщину бревен. Он опять пошатался по столовой из угла в угол, поймал Мишкин сострадательный взгляд и вышел на крыльцо, хлопнув дверью.

Очень хотелось сказать рабочим что-нибудь грубое, чтобы они убрались прочь, но Илья сдержался: они ничего не решают. Не сделают они - заплатят другим, менее принципиальным. Но от того, что их руки касаются отшлифованных бревен избушки, было неприятно, как будто чужой мужчина лапает его жену.

Никогда бы он не стал унижаться и просить кого-то о пощаде, даже если бы речь шла о его жизни, но сейчас его жизнь не стоила ничего по сравнению с тем, что могло случиться. Илья вспомнил змею-русалку и кота, кивавших ему на прощание в подвале Вероникиного дома. «Надеюсь, она не проснется», - сказал кот.

Зачем Илья с таким упорством спасал ее жизнь? Почему не слушал, что ему говорит леший? Потому что для них она никто, они не качали ее на руках, не целовали на подстилке из опилок, не вытаскивали из воды, слабую и испуганную. А ведь он мог позволить ее убить, стоило только подождать несколько минут, не слишком сильно рваться из объятий змеиного хвоста.

Нет, он и сейчас не позволил бы убить ее.

Легкий хмель, белая лилия, тесный круг на траве…

Илья сбежал с крыльца и направился к зеленой машинке. Вероника все так же сидела на водительском месте с книгой на коленях. Он зашел с правой стороны и постучал в поднятое стекло:

- Открой.

Она пожала плечами и щелкнула кнопкой, блокирующей двери. Илья сел рядом с ней на пассажирское сиденье и откинулся назад, подбирая слова для начала разговора.

- Ну и чего тебе надо? - с легкой улыбкой спросила она.

- Я прошу тебя, не делай этого.

- Вот как? Ты просишь? Не может быть! - она тихо рассмеялась.

Илья стиснул кулаки: он сдержится. Он знал, Вероника не упустит случая унизить его, но он это переживет. Пусть говорит, что хочет.

- Да, я прошу. Когда ты просила меня, я, по крайней мере, имел терпение выслушать твою просьбу.

- Ну? Я слушаю, - сладко сказала Вероника и сложила руки на коленях, повернувшись к нему вполоборота.

- Не делай этого. Этого нельзя делать.

- Да? Это почему еще?

- Я тебе говорил. Ты… все сломаешь. Ты запрешь их внизу.

- Их - это отвратительную нечисть, которая не давала мне покоя с тех пор, как я приехала сюда? Которая стремится убить меня и моих детей?

- Они… Они оставили тебя в живых, они пожалели тебя. Я пообещал им, что ты уедешь, и они пожалели тебя. Так поступать нельзя, это нечестно. Это… против правил.

- Но это же ты пообещал им, правда? Ты, а не я.