Елена Белова - Сердце Феникса. Новая реальность.

Дим берег.

Благо Снежинка не была ни магом, ни серьезной ведьмой, про магический мир не догадывалась, о своих довольно средних способностях не подозревала. Рано осиротевшая, она жила и училась в другом городе, и все мечтала, что вот закончит учебу и переедет в Севастополь. А пока она старательно готовилась к их встречам, пекла изумительные — язык проглотишь — пирожки и окружала Дима заботой. Было что-то смешное и удивительно трогательное в том, как старательно она изучала энциклопедии домашней хозяйки, как специально для него записалась на кулинарные курсы… как торжественно купила и преподнесла домашние тапки. Как выговаривала за то, что он тратит уйму денег на частые поездки. В том, как серьезно она готовилась в педиатры — не в косметологи, не в дантисты, а именно в педиатры, избрав эту не слишком престижную работу с самого начала. Все задатки светлой.

А он накладывал на ее крохотную квартирку (а заодно и на весь дом и корпус) все дозволенные защиты, телепортировался всегда каскадно, в несколько приемов, стряхивая любой возможный хвост…

Берег. Слишком уж сейчас… небезопасно.

— Дим? — Иринка распахнула дверь, — Заходи, что ты стоишь? У тебя же ключ есть…

Есть. Я просто проверил. Значит, ты меня чувствуешь…

Когда кружатся стены.

Лина

— Лина…

— Ш-ш-ш… — и она быстро поцеловала его — куда дотянулась. Получилось — в подбородок, все-таки он выше на целую голову. Тихое невнятное, удивленно-счастливое восклицание — и подбородок сменился губами… Через минуту… или пять… или вечность… Алекс оторвался от ее губ и чуть дрожащими руками погладил по плечам, по щеке. Глаза у него… хмельные какие-то, туманные.

Счастливые…

— Подожди… — он быстро пригладил растрепавшиеся волосы и тряхнул головой, стараясь успокоиться. — Подожди, мы же… ну…

Нет, милый. Никакого ожидания больше… Больше нет.

Она положила обе ладони ему на грудь. Довольно курлыкнул феникс, расцветая навстречу теплу, глухо стукнуло сердце — словно толкнулось в ее руки…

— Не хочу больше ждать. Не хочу больше бояться. Я люблю тебя, Алекс. Навсегда.

Потемневшие глаза Алекса… чуть шевельнувшиеся губы, на которых замирает невысказанное слово…

И вдруг стремительная, неудержимая, пьянящая радость захлестывает с головой. С ликующим криком Алекс срывается с места, хватает ее на руки и кружит, кружит, кружит по гостиной, то прижимая к себе, то едва не подбрасывая в воздух. Кружатся стены, кружится пол, пролетает мимо диван. Непонятно откуда возникшая ваза нарезает круги рядышком, рассыпая куда придется, мокрые темно-розовые цветы…

Диван глухо охает, когда на него с размаху валятся сразу два тела, но тут же гостеприимно пружинит, не давая этим самым телам ушибиться.

— Алекс! — вопят сразу три голоса — из кухни и комнат, — Приглуши громкость!

Спохватившись, юноша смущенно извиняется, и сумасшедшая радость немного побурлив, все-таки входит в берега. Эмпат несчастный… Но кто на него будет сердиться?

Только не я.

Потолок, на прощание крутнув люстру, замирает в неподвижности.

И на нее снова смотрят самые счастливые в мире глаза:

— Лина…

Они проговорили почти всю ночь. О клане и фениксе, об Стражах и Координаторах, о прошлых секретах и о будущем согласии… Время от времени кто-то из них спохватывался и вспоминал, который час, но расстаться сейчас было абсолютно невозможно. И опять сплетались пальцы, и тихие голоса вспоминали то первую встречу и «еду с норовом», то маленькую пещерку-тайник, где юная феникс прятала свое неожиданное «осложнение», то поганца-мага из песни Алекса, который наколдовал слониху незадачливому клиенту…

Сплетались пальцы и теплели щеки, горели губы и блестели глаза, феникс обнимал обоих жаркими крыльями, и ночь была сказочно-нежной, полной любви и доверия…

Прекрасной.

..никто из семейства так и не зашел в гостиную…

Этой ночью в квартире Соловьевых было чертовски много переносов. Опасаясь потревожить наконец-то помирившуюся парочку, все предпочитали либо переноситься, либо красться обходным путем — через чердак.

Но вернувшийся Вадим, поразмыслив, все-таки решил навестить братца с его необычной невестой. На всякий случай.

Гостиная была очень тихой и почти неосвещенной. Единственный свет шел от пустого аквариума — довольно тусклый. И в этом свете Вадим рассмотрел две неподвижные фигуры на диване.

Ну вот, он так и знал.

Никакого выяснения отношений между влюбленными не было и не предвиделось — по той причине, что они спали. Обнявшись…