Павел Иконников - Рикимару

Ну, хоть тут она обрадуется.

Наконец Кристина открыла глаза. С искристо желтой радужной оболочкой и круглыми, черными зрачками.

— Ну что хаск, или джинн? — спросил серьезно Руфус, глядя в глаза Кристины.

Та несколько секунд ничего не делала, затем улыбнулась. Улыбка была точь-в-точь как у прежней Кристины, несмотря на лицо кошки.

Руфус расслабился, и чуть потянул на себя клинки, улыбка Кристины из приветливой превратилась в ухмыляющуюся. Она резко вцепилась руками за запястья джинна и отстранив их подальше от горла ловко извернулась и прошмыгнула у того между ног. При этом она ни на секунду не отпустила руки джинна, и он завалился вперед и вниз. Звякнули о землю оба катара, а Руфус направляемый коротким пинком под зад упал вперед на землю.

Все случилось, настолько быстро, что я только и успел открыть рот.

— Маркус говорит, что ты так и остался плохим бойцом — голос Кристины изменился до неузнаваемости, теперь он был ниже и с хрипотцой — Ты до сих пор доверяешь эмоциям.

— А Маркус не говорит тебе, что мои эмоции спасли ему жизнь? — джинн говорил, перевернувшись на спину и распластавшись на земле.

— Но хреновым бойцом ты от этого быть не перестал — Кристина вновь искренне улыбнулась, и взяв Руфуса за руку помогла встать.

— Кристина это ты? — я осторожно подошёл к ним.

Она стала выше ростом, совсем как Руфус. Но намного стройнее его. Она напоминала одновременно демониц с картин Валеджо или людей-львов из настольной карточной игры «Мэджик».

— Я — чуть смутившись, произнесла Кристина разглядывая свои мускулистые руки, и робко добавила — и не я. Я помню все, что было в моей жизни, и вот сейчас почему-то вспомнила Руфуса. Точнее самую малость о нем, памятью Маркуса. А еще сама не пойму, но кто-то подсказывает что делать, а иногда даже делает это за меня.

— Самую малость она вспомнила. Поздравляю, ты теперь джинн. Джиния точнее. А голос в твоей голове теперь будет всегда — Руфус устало улыбнулся — хотя иногда он такое несёт, что хочется раздавить своего ракшаса. К тому же ты первый джинн, на моей памяти принявший ракшаса вне стен Кванокиума. Да еще и ракшаса, который уже был одним целым с другим человеком долгое время.

— Так что у меня теперь всегда будут рыжие волосы? — спросила Кристина, проводя рукой по плотным локонам.

Ну конечно, что еще может волновать молодую девушку больше её внешности?

Ей бы спросит: «Что я умею?» или «Не выйдет ли так что чужой ракшас сведет меня с ума?»

— Нет, только в Хьердугааре. В Кванокиуме и на Терре, как я уже говорил, к тебе вернутся и прежние волосы, — Руфус сделал паузу и многозначительно посмотрел на грудь девушки львицы — и прежние прелести.

Кристина, проследив за взглядом, смущенно закрылась рукой.

— Руфус, а не выйдет, так что ракшас Маркуса сделает с нею что-нибудь не то? — я задал вопрос, боясь, что Кристина задаст еще несколько глупых вопросов о внешности.

— Что-нибудь не то? Лишит девственности или сделает трансвеститом? — мой вопрос вызвал у Руфуса раздражение, — Я не знаю стажёр, я просто проверил теорию Маркуса.

Он буравил взглядом стоящую Кристину, словно ожидая пробуждения старого друга, но, так и не дождавшись, продолжил.

— Однажды мы перебили стаю хасков, и Маркус заметил что, сущность ракшаса еще некоторое время живет, несмотря на полную физическую смерть тела. Тогда он попробовал принять ракшаса в себя, но не вышло. Собственный ракшас Маркуса, взяв под контроль тело, разорвал сущность другого. Так мы поняли, что два ракшаса в одном теле не уживаются.

— А почему если во мне живет ракшас Маркуса, у меня нет крыльев? — в голосе Кристины чувствовалась нотка обиды.

Действительно почему? Маркус Анфесто «Крылатый лев» оттого так и прозвался, что были крылья, а тут поди ж ты обычный лев без примесей.

— Я НЕ-ЗНА-Ю — Руфус развел руки в стороны — и вообще надо поскорее добраться до города дожей. А то что-то этот день даже для меня выдался богатым на приключения. Глядишь чего доброго, еще стайка хасков появится.

Джинн убрал клинки, и закинул сумку на плечо. Затем нагнулся и подобрав отрубленный хвост ящера побежал в сторону башни.

Нам с Кристиной ничего не оставалось кроме как следовать за ним.

Темп заданный Руфусом свежеиспечённая джиния приняла без труда. Я невольно залюбовался движениями Кристины. Легкой походкой она скользила за Руфусом. Видимо ей и самой нравились новые возможности тела, потому что во время движения она высоко подпрыгивала, одним прыжком покрывая трехметровое расстояние.