Павел Иконников - Рикимару

Кровавый лорд резко вскинул голову, но промолчал. Лишь костяшки на кулаках побелели, а в глазах читалась явная угроза.

Тяжело вздыхая ко мне подошел Маззи.

— Я это. того… — Гошка явно чувствовал себя неуютно, — может ну нафиг это полицейство? Пойду с тобой по свету бродить. Неправильно что тебя выгоняют, не по божески.

Я устало улыбнулся и посмотрел в тигриные глаза своего самого запредельного друга.

— Нет, Маззи, насколько я понял, — дижжин без города дожей, обречен на муки душевные. И если мы с пернатым должны уйти то уйдем, а ты оставайся. Должен же кто то приглядывать за порядком в Кваноквиуме. На текущих правителей надежды нет.

Я обернулся к Руфусу который уже вызвал хоровод цветных огоньков и подал ему руку.

Я в нерешительности мялся перед стальными воротами.

Странное это было чувство. Словно не под тридцать мне, а семнадцать.

На всех парах рвался сюда, пренебрег предупреждениями Пернатого, отказался от предложения «все обдумать», примчался на другой конец света как обычный человек и под конец спасовал.

Пока летел в самолете придумал складную историю, все по ней выходило сладко да гладко. А как увидел знаомый зеленый забор да уловил соленый воздух океана так и сник.

Какой же я идиот. Никакие распрекрасные чудеса не смогут отвлечь сердце Калипсо от такой потери.

Но я обещал. Я обещал Шамме что расскажу о нем дочери и передам черный замшевый мешочек. Я так ни разу и не заглянул в него. Все мое прежде неудержимое любопытство отступило и согласилось не лезть и в без того запутанную историю.

Не знаю сколь-ко бы я еще простоял перед аворотами, а может быть и вовсе бы ушел, но вдруг позади раздалось радостное бибиканье.

Обернувшись я сначала увидел стильный двудверный порше, и лиш затем водителя.

Это был почтенный каратель. Я часто заморгал и даже опустил принесенный для Калипсо букет.

Ну чего, Игорек, рот открыл? — веселый Шамма выскочил мячиком из машины, — святиться пришел?

— Свататься, — поправил я смущенным голосом обнимающего меня карателя, — ну вернее…это. как его…

— Да ладно тебе, — весело прищуренный глаза почтенного излучали радость, — слышал я чего ты в Кваноквиуме учинил. Можно и в зятья взять такого-то орлана.

Все внутри меня закипало от радости. То что Шамма оказался жив меняло многое. Теперь мне не нужно подбирать слова для Калипсо, теперь мое счастье не будет омрачено горем. Теперь можно и наплевать на приговор дожей.

Я уже было принялся рассказывать о том что было после бразильского цунами, но Шамма меня прервал.

— Садись в машину зятек, — гадко хихикая прошлепал Каратель, — Я тоже еще не видел Калипсо, не стоит мучить девочку. А тому что она мне рассказала по телефону надо будет еще подобрать обьяснения.

Я покраснел когда Шамма многозначительно мне подмигнул.

Цветочная клумба, красный кирпич, огромные окна — все это натягивало струны радости в моей душе до невозможного предела.

И если бывает в жизни счастье то он непременно здесь.

Дверь оказалась незакрыта и мы радостно ввалились в гостинную. После нашей битвы с Раваной прошло больше двух дней и естественно все уже было убранно и вычищенно.

— Калипсо, — пробасил на весь дом Шамма, — Папаня дома. Просыпайся рыжая лисица.

Шумно застучал шкаф и зазвенели стеклянные бутылки.

«Выпить сейчас самое оно, — поддержал действия почтенного Рики, — чего-нибудь покрепче».

Не в силах дождться пока появиться Калипсо, я сам рванул на второй этаж бе труда найдя комнату с мансардой.

Девушка моей мечты лежала на кровати и спала, легонько улыбаясь привидевшемуся сну. Рыжие волосы были рассыпаны по белому одеялу, зеленое платье подчеркивало благородный цвет кожи, а тонкая маленькая ножка с неразутой босоножкой мило свисала к полу.

«Опасность».

Натянутый голос Рики, отказывался оформится в моей наполненной радостью голове. Какая может быть опасность если вокруг столько счастья.

«Она мертва, — еле слышно выдавил мой ракшас».

Мне захотелось закричать, но я не смог.

Мне захотелось не поверить, — но то что я изначально принял за благородный цвет, оказалось мертвенной бледностью.

Мне захотелось провалится, но я лишь со стоном сполз по дверному косяку на пол.

Пустота накатившая после безудержной радости казалась неумолимой и заставляло сердце биться все меньше и меньше.

В комнату вбежал Шамма. Бутылка и бокалы в его руке разбились о пол.