Антон Вильгоцкий - Шериф для мертвецов

Но именно Вольф несколько лет назад сумел поколебать его неверие, предоставив неопровержимые доказательства потустороннего мира. Простой репортаж об аварии на угольной шахте обернулся тогда для Германа чередой фантастических приключений, подробный рассказ о которых мог бы перевернуть представления горожан о мире, в котором они живут. Увы, Русаков тогда счел за лучшее не публиковать всего, что сумел раскопать Герман. Но даже будучи адаптированным для обывательского сознания, тот текст все равно стал сенсацией, о которой весь город говорил несколько месяцев — огромное достижение для журналиста, работающего в ежедневной газете.

— Присаживайся, — сказал Русаков, когда Вольф вошел.

Герман заметил, что на столе перед Владиславом Григорьевичем лежат несколько глянцевых фотоснимков. Они изображали человеческое тело, накрытое окровавленной простыней. По всей видимости, труп.

— Центральный рынок, — промолвил Русаков, кивнув на фотографии. — Сегодня это место стало центром не только городской торговли, но и всевозможных загадочных событий. На снимках — ростовский бизнесмен Ахмед Газизов. Он был хозяином двух рядов в мясном павильоне. Сегодня утром Газизова убили.

Герман молчал. Пока что шеф не сказал ничего такого, что могло бы всерьез его заинтересовать.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — произнес Владислав Григорьевич одну из своих коронных фраз. — Тема для отдела криминальной хроники. Но я не просто так вызвал именно тебя, а не Кабаргина. Понимаешь ли, Газизов не был застрелен, зарезан или даже взорван. Его загрызли насмерть.

Вольф начал смотреть на снимки с гораздо большим интересом. Это не ускользнуло от внимания шефа.

— А секретаршу его — ту и вовсе разорвали на части, — подлил он масла в огонь своим следующим высказыванием. — Причем без применения какого-либо оружия. То есть — голыми руками и зубами. Да, чуть не забыл — тот, кто это сделал, он там еще и покушал немножко. Улавливаешь?

— Да, — кивнул Герман. "Как уж тут не уловить?". — Что от меня требуется?

— Ну как это, что? — слегка удивленно произнес Русаков. — Подготовь материал в своей обычной манере. Лучше даже ряд материалов. Я где-то читал, что места постоянного скопления народа аккумулируют отрицательную энергию. И рано или поздно прорываются, как гнойники на человеческой коже. Эту теорию можно сделать лейтмотивом твоей работы. Газизов и его помощница — это ведь еще не все. Примерно в то же время, как их убили, возле памятника Димитрию Ростовскому видели абсолютно голую девицу, на спине у которой были вырезаны некие странные знаки. Вполне возможно, такие же, как те, что ты видел три года назад в шахте.

— Мне понадобятся ваши источники информации, — произнес Вольф. — Не в пресс-службу же звонить. И разрешение ссылаться на вас, а то ведь и на пушечный выстрел не подпустят.

— Об этом можешь не беспокоиться, — сказал шеф. — Я уже предупредил насчет тебя, — Владислав Григорьевич протянул Герману листок бумаги, на котором были записаны несколько телефонных номеров. — Вот контакты человека, который будет консультировать тебя по делу Газизова.

— А по голой девке?

— Ну, тут все на уровне слухов, — развел руками редактор. — Ее, вроде бы, тоже милиция увезла, но пока оттуда никаких новостей на этот счет не поступало. Могли, в общем-то, и засекретить, если там и впрямь твои сектанты замешаны. Я постараюсь нарыть побольше, но и ты без дела не сиди. Прогуляйся по месту событий, опроси свидетелей. Торгаши-то наверняка и завтра на своих местах будут. Когда примерно можно материалы ждать?

— Через несколько дней, — Вольф знал, что шеф не любит расплывчатых формулировок, но коли уж дело коснулось такой щекотливой темы, Герман мог позволить себе не ограничивать собственную деятельность дополнительными рамками.

— Отлично, — Русаков потер ладонь о ладонь. — Все-таки, мы — лучшая газета в этом городе. А секрет прост — в то время как другие ввязываются в пьяные драки, мы работаем. Ладно, все, можешь идти.

Вольф встал, вышел из редакторского кабинета и направился в общий отдел, размышляя о последних словах Русакова. С одной стороны, он не одобрял намерения шефа выставить Бертынского алкоголиком-дебоширом. Но с другой… До того, как устроиться в "Ростов сегодня", Герман трудился как раз в "Новой областной газете". Он прекрасно знал, что тамошний начальник — тот еще "думозвон".

Работая с Русаковым, можно было порой услышать в свой адрес множество нелестных эпитетов, но… Владислав Григорьевич, по крайней мере, никогда не использовал для разносов надуманные предлоги. Бертынский же в общении с подчиненными всегда исповедовал только одну формулу: "Я здесь главный, а ты — дерьмо собачье".