Андрей Буревой - Одержимый

На время я даже позабыл о своей беде. Вкусно поели, по стаканчику вина хлопнули. Хорошо… Но всё рано или поздно заканчивается. Передохнули немного и хватит.

Обратно в управу мы топали неспешно. И молча. Лениво разговаривать после сытного обеда. Вельда, правда, ненадолго хватило, и он взялся травить байки о своих похождениях в портовом квартале. Воспользовался тем, что нам неохота языком ворочать и оспаривать его слова и такие сказки рассказывать начал, что хоть стой хоть падай. А на деле если хотя бы десятая часть приключившихся с ним историй правдива, то ему надо ставить памятник ещё при жизни. За заслуги перед отчизной.

Хотя, конечно, врёт всё. И в портовый квартал он один ночью не ходит, хоть и живёт совсем рядышком. Да и корабли из Нумии, с женскими экипажами так редко заходят к нам, что замучишься поджидать эдакую радость.

Так, слушая трепотню Вельда, мы дошли до площади. Взглянув на большие часы, те что на башенке, возвышающейся над магистратом, я охнул. Почти четыре часа прошло совершенно незаметно…

— В управе засядем? — спросил у меня Роальд. — Или ещё куда-нибудь сходим? До вечера всё равно далеко…

Я же, глядя на проезжающий мимо экипаж, почесал затылок и медленно повернулся к десятнику. И бросил с досадой: — Вот мы ослы! Чего ноги били, когда можно было с комфортом съездить куда надо? И времени бы ушло много меньше…

— А мы-то тут причём? — обиделся Вельд. — Нам таких премиев не выдавали, чтоб в экипажах раскатывать!

— Ладно, замяли, — уже на ходу бросил я, устремляясь на улицу Звонарей, а точнее к располагающемуся на ней каретному двору.

Удачно вышло. Успели перехватить свободный экипаж до того как богатеи из центрального квартала заказали его для вечерних поездок по городу. Обойдутся толстосумы — им невредно будет жирок растрясти. А если совсем ленивы — пусть карету берут. А открытый летний экипаж, с парусиновым верхом, защищающим от солнца, заберём мы.

Раньше восьми часов после полудни, в общем-то, не стоит нам и появляться в управе. Что толку сидеть там, если комендант только в сумерках бедокурить начнёт? Просто покататься по городу и то интересней чем сидеть на месте и ждать, ждать. Да и все свои дела лучше утрясти прямо сегодня, чтоб остающиеся два дня прожить в своё удовольствие не зная ни забот, ни хлопот.

Накинув извозчику серебрушку сверх уплаченной приказчику каретного двора суммы, чтоб не бурчал по поводу езды в такую жарищу, я добился того, что и он стал всецело поддерживать предложенный мой маршрут. Роальд-то с Вельдом и так согласны были ехать куда угодно.

Первым делом мы заглянули в торговый квартал. Там я всяких безделушек набрал, да взял пару бутылей старого вина из тех что не делают уже давно. А дальше с подарками мы отправились по моим учителям. Чтоб не поминали меня потом худым словом.

Так и день пролетел. И хоть не на своих двоих передвигались, а жуть как устали.

Уже вечером перекусили в «Золотой ложке» на площади у магистрата, а после захода солнца объявились в управе. Вельд тут же отпросился у Роальда на полчасика и смылся куда-то, а мы поднялись в кабинет сотника. Засели у Тимира и принялись ждать.

Недолго к счастью. Как ночь вступила в свои права, началось представление. Первый огненный шар, с диким воем прилетевший со стороны порта и с оглушительным грохотом взорвавшийся над магистратом даже заставил нас вздрогнуть.

Глядя через окно на падающий на крыши зданий огненный дождь, Тимир всполошился: — Сэр Родерик опять упился до потери памяти! Я ж его просил, чтоб он не запускал свои фейерверки над центральной частью Кельма!

— Ну, надо же и тут проверить, как обстоят дела с защитой от пожаров, — усмехнулся Роальд. — Не всё же портовых жителей гонять.

— А нечего поперёк городского уложения крыши дранкой крыть! — отреагировал на замечание Тимир.

А я усмехнулся. Да даже полностью деревянные дома обычными фейерверками замучаешься поджигать. Военный комендант боевую магию использует — в этом-то вся проблема. Хорошо хоть не пуляет по конкретным целям, чтоб уж наверняка полгорода спалить. И без того используемые им в качестве фейерверков «Слёзы Огня» не одно здание подожгут.

То, что устроенный сэром Родериком салют затронул центральный квартал, сильно ускорило дело. Посыльный из магистрата прямо-таки галопом примчался, с требованием немедленно остановить бесчинства ветерана Меранской битвы. Ну и само собой принёс заверенную городским советом и градоначальником грамотку. Иначе-то никак. Одна управа на коменданта — указ о переходе города на военное положение. Ведь чтоб иметь возможность в полном объёме исполнять свои должностные обязанности сэру Родерику необходимо быть трезвым. И он вынужден принимать похмельное зелье.