Андрей Денисенко - Ненавижу колдунов!

Как и старик-вымогатель, чародей замер у стола, буравя меня глазами. Я пожал плечами. Обычай у них, что ли, такой – жрать мешать людям?

Впрочем, я тоже не терял времени даром. Кружка с эллийским белым была почти пуста, и теперь плевать я хотел на всю магическую братию Калунты.

– Привет. Сижу, выпиваю с утра. Пять монет золотом отвалил, между прочим, – я широко улыбнулся чародею. – Ты не завидуй, тоже садись. Только, чур, плати сам!

Чародей скривился, но сел.

– Не боишься меня, воин? Или хмеля перебрал?

– А чего вас бояться, – я постарался, чтобы голос мой звучал как можно жизнерадостнее. – Ты ж не некромант. Вот некромантов я не люблю, это – да. Если что – стараюсь сразу башку с плеч, так спокойнее. А ты – чего там, сиди, не жалко.

По выражению его лица я понял, что хватил через край, но он все же сдержался, и я тоже немного расслабился.

– Твоя наглость – от страха. Я – чародей и охраняю эту таверну.

– Думай что хочешь, колдун. Мне плевать. Я сижу, выпиваю, никого не трогаю.

– В твоих мыслях – больше, чем ты пытаешься показать.

Проклятье, все-таки настоящий ясновидящий! Хотя и не слишком сильный, чувствует что-то, а разобрать не может. Я ухмыльнулся. Так вот чего он пришел, на расстоянии прочитать не сумел, так решил поближе подобраться. Ну, тут мне кружка эллийского на руку. Теперь уж мысли так в узел завяжутся, что вообще ничего не разберешь.

Мы помолчали. Я добил эллийское и не спеша смаковал пиво, надеясь, что у чародея текут слюнки. Он, в свою очередь, старательно пялился на меня и шевелил губами, пытаясь сделать вид, что колдует. Когда мне надоело, я выложил на стол медальон морских братьев.

Чародей вздрогнул. Я крутнул медальон по столешнице и снова спрятал за пазуху.

– Я тут вообще-то по делу. Вот пиво допью и займусь… делами.

Чародей не ответил. Я залпом опрокинул кружку и смачно рыгнул ему в лицо, с удовлетворением чувствуя, как приятно шумит в голове. Тело наполнилось легкостью, склонность к долгим размышлениям растаяла без следа. Вот теперь можно и с настоящим хозяином «Золотого Двора» поболтать, благо меч у меня всегда под рукой.

Аккуратно отодвинув стул, я поднялся и пошел к выходу. Гнилое местечко и пойло дорогое. Спина аж чесалась от тяжелого долгого взгляда колдуна.

Промозглый дождь и не собирался кончаться, но две славные кружки сделали свое дело, и я даже улыбался. Просто так, назло всему. В конце концов, золотые потрачены не зря: и настроение бодрое, и подозрения мои подтвердились. Нечисто в этой таверне. Вон как чародей на медальон морских братьев зыркнул. И промолчал, подлец. Уж точно не в первый раз видит. Значит, есть повод поговорить с хозяином заведения.

Я повел плечами, поправляя перевязь с ножнами. Какое ж все-таки гнусное утро. Серо, мокро и холодно. Самое то, чтобы помахать мечом. А что до этого дойдет – я даже и не сомневался.

Переулок, о котором говорил Паркс, больше напоминал заваленную отбросами щель. У загаженной стены валялся грязный пьянчуга, то ли собиравшийся отлить, то ли устроившийся вздремнуть. Жив ли он, я проверять не стал и не спеша двинулся в переулок… через пару шагов наткнувшись на парня со взведенным арбалетом. На роже его было написано явное желание спустить курок, поэтому я торопливо сунул ему под нос медальон. Кровожадное выражение сменилось разочарованием, но он все же отодвинулся, пропуская меня в глубь переулка. Воняло, как в выгребной яме, под ногами хлюпало. Помои явно выплескивали сюда прямо из окон верхнего этажа, поэтому я прибавил шаг.

Небольшая дверь черного хода была настолько низкой, что казалась вросшей в землю, но хлипкой вовсе не выглядела. Не предаваясь раздумьям, я врезал по ней сапогом. Дверь отозвалась солидным «бух», и я посмотрел на нее с нескрываемым уважением. Дуб, окованный железом. Неслабо.

– Что надо? – скрипнуло, в смотровой щели показалась грязная физиономия.

– С хозяином поболтать. Открывай.

За дверью ехидно хмыкнули.

– Покажи!

Я без слов сунул к щели медальон. Ведь знает, гад, кто пришел, наверняка чародей уже нашептал кому надо. Ладно, авось сочтемся.

Лязгнул засов, дверь наполовину приоткрылась.

– Заходь!

Я протиснулся внутрь, оказавшись в темном коридоре, освещенном только едва тлеющей на стене лампой. На второй этаж вела грубо сколоченная лестница. Тощий парень, открывший мне, тут же захлопнул дверь и задвинул засов, потом сплюнул на земляной пол и почесался. Вонял он так, словно просидел в этой помойке всю жизнь, и внимания на меня обращать явно не торопился. Придется помочь.