Юлия Галанина Array - Мельин и другие места

По наплечнику, высекая искры, скользнула стрела и канула в темноту; другая сломалась о нагрудную пластину. Главное — не поддаться искушению: не закричать, подбадривая себя или же проклиная весь род черноволосых.

Из темноты стало сыпаться намного меньше стрел, чем в начале прорыва — наверняка это Балин со своим десятком зашел сзади, оттягивая часть противника на себя, а может и Архут додумался помочь…

Тангар справа неожиданно замер, поза его оставалась крайне неудобной.

— Чего встал! — шепотом закричал Тирди — Стрелу в глаз захотел?!

Гном с еле слышным хрипом осел, как будто боялся упасть, мягко лег на траву. Только сейчас Тирди увидел тяжелый железный болт, торчащий у того из-под левой подмышки. Болт был толстый и длинный, каким трудно стрелять издалека. Значит, настороженный арбалет, заключил гном.

Некогда было разглядывать местность — как бы не угодить под стрелу пущенную меткой и достаточно сильной, чтобы пробить доспех, рукой.

Вперед-вперед, обходя стороной кусты и подозрительные завалы, тенью скользя между черных исполинов-деревьев. Вперед, взять голову врага, бросить ее в костер, дабы та не оскверняла белый свет!

Уже дюжина воинов, идущих в первом ряду, погибла от настороженной смерти. Так Тирди оказался впереди широкого клина наступления. И он уже ожидал болта из-за незаметного укрытия, как внезапно смертоносный град оборвался, хоть стрелы и продолжали лететь за спину, в не подступившие еще ряды.

Три коряги впереди, ничем не выказывая движения ранее, вдруг зашевелились. Размытые, неуклюжие очертания поваленных и истощенных бурей деревьев неожиданно перетекли в высокие стройные фигуры.

Гном поудобнее перехватил рукоять боевого топора. Он справится с одним из врагов, может захватить при надобности и второго, но трое… Ведь эльфы, что ни говори, не зря носят звания мастеров мечей. В следующий миг тяжелый топор и острейший меч скрестились.

Тирди бил не жалея сил. И каждый его удар натыкался на несокрушимым блок защитника, либо угасал в стволах встречавшихся на пути. Но и эльфу никак не удавалось существенно задеть гнома. Всегда легкий клинок встречала плоть Непокорного древа использованная для топорища. Эльф оказался очень быстр, ни один пещерный орк, с кем приходилось биться предкам Тирди, не смог бы сравниться с ним, но почему же не нападали те двое? Как будто неживые, они замерли в стороне.

Тирди нанес сокрушающий удар, наткнулся на непреодолимый щит и отскочил, переводя дыхание. Дану тоже не терял времени даром, сделал несколько странных движении руками — вероятно, призывая магию для отдыха и подъема сил. Гном снова напал.

До этого момента ему было нелегко, а сейчас стало еще тяжелее: те двое, что стояли в стороне и смотрели разыгрывающийся перед ними спектакль, который на самом деле спектаклем не был, тоже вступили в смертельно опасную игру. Теперь гному только и оставалось, что отбивать сыплющиеся со всех сторон удары. Хотя, как он заметил, и первый противник стал чуть менее сноровист и встреться они в одиночном бою — гном смог бы положить его без особого труда. Но эти двое…

Тирди задыхался, становилось труднее двигаться, тяжелело дыхание. Бешеный ритм поединка медленно, но верно, истощал силы гнома.

Вот и плечо уже горит внутренним огнем, и бедро с прорванной кольчугой истекает кровью…

Пока бился, ему показалось, что прошла вечность, хотя на самом деле бой не занял и пяти минут. Он так вымотался… Руки не желали подчиняться хозяину, ноги двигались очень медленно, не поспевая за телом, норовя зацепиться за что-нибудь и упасть, пот заливал глаза.

А когда первый нападающий замешкался… Кажется Тирди закричал, он сам не знал что это такое — то ли боевой клич, то ли иссушающее проклятие на весь грязный род Дану, который неизвестно почему носит земля-прародительница — что в общем-то стало одним и тем же.

Страшным ударом раскроил эльфа от пояса до плеча. Ударом, в который вложил всю ненависть, все презрение собираемые им по крупицам долгие-долгие годы; а потом обессиленный, готовый ко всему — даже к смерти — упал на колени. Пот заливал глаза, усталость тяжестью навалилась на плечи и вот-вот могла подоспеть смерть, принесенная двумя оставшимися мечами.

Но та почему-то не спешила, лишь нарастал сзади бешеный рев и топот приближающихся десятков ног.

Тирди откинул забрало, протер глаза, лишь пот мешал ему разобраться в происходящем, так как не пристало истинному тангару закрывать глаза даже пред старухой смертью. Он увидел как две черные зыбкие фигуры рассеивались под легкими дуновениями ветра, исходя белесыми завитками дыма.