Виктор Ночкин - Эромахия. Демоны Игмора

Риллона окликнули по имени.

— Я здесь! — рявкнул военачальник.

В стороне, за лагерными шалашами и палатками, послышался гомон, звали капитана. Солдаты зашевелились, подтягиваясь к центру лагеря, где Риллон принимал новичков. Застучали копыта, из-за шатра выехал кавалерист. Судя по дрянной одежке и нечищеному шлему — один из наемников.

— Капитан! — крикнул вновь прибывший. — Приближается обоз! Клянусь копытом Вельзевула, большущий обоз! Сто фургонов, двести, не сосчитать!

— Да ты и собственных пальцев не сосчитаешь, — огрызнулся Риллон. — Охраны много?

— Человек пятьдесят конных, не больше.

— Флаг?

— Герцога Энриха!

Конь под вестником не стоял спокойно, пританцовывал, дергал повод, косился на собиравшихся вокруг воинов. Не слишком опытный наездник никак не мог унять животное.

— Ладно, — решил Риллон. — Если обоз принадлежит Лиге, значит, сегодня мы — роялисты! Эй, бездельники! К оружию!

Солдаты разразились веселыми воплями, а капитан обернулся к Ридриху:

— Вот что, парни. Вам повезло, я беру вас. Для начала держитесь поближе ко мне, хочу поглядеть, на что вы способны. Возьмем обоз, а потом я решу окончательно. Если с имуществом Энриха у нас сложится гладко, вы получите долю в добыче. Половинную от моих ветеранов. А потом жизнь покажет… Годится?

— По рукам, — откликнулся Ридрих. — Вы не пожалеете, капитан.

Обоз взяли легко — настолько легко, что это не могло не показаться странным. Фургонов было меньше ста — разведчик, конечно, преувеличил. Но все же караван внушительный: когда голова конвоя поравнялась с холмами, позади которых расположились солдаты Риллона, хвост терялся у горизонта, среди сожженных полей. Где-то неподалеку все еще догорали посевы, край неба затянуло серым маревом, и в воздухе порхали черные частички пепла.

Охрана каравана — полсотни латников в блестящих шлемах и новеньких плащах с гербами герцога Энриха — растянулась вдоль тракта. Около половины кавалеристов ехали впереди, прочие — где придется. Несколько человек съехали с дороги и пылили по обочине, поднимая копытами крошечные смерчи золы и пыли. Четверо всадников вылетели из лощины навстречу обозу и, будто удивившись, замерли, разглядывая лигистов. В руках у переднего наемника был измызганный флажок, на котором легко различалась роялистская корона. Минуту всадники разглядывали надвигающийся конвой, потом завопили, развернули коней и помчались прочь. Охранники с улюлюканьем понеслись следом, нырнули в лощину… но вместо четверки перепуганных роялистов их встретил частокол пик. Скакавшие первыми налетели на копейные жала и свалились вместе с конями. Те, что неслись следом, пришпорили скакунов — услыхав крики, они решили, что их товарищи настигли роялистов, и завязалась драка. Не меньше дюжины всадников угодили в ловушку, прежде чем солдаты Лиги сообразили, что происходит. Разглядев, что против них сильный отряд, люди Энриха остановились и принялись разворачиваться, что сделать было затруднительно из-за тесноты. Латники натягивали поводья, лошади ржали, сталкивались, вставали на дыбы… Люди Риллона успели добежать до лигистов и скинуть с коней еще нескольких. Остальные поскакали к обозу, крича: «Засада! Берегись!» Наемники бежали следом, не соблюдая строя, и тоже кричали — разумеется, не роялистские девизы, а отборную ругань.

Конным лигистам так и не удалось собраться для отпора, наемники догоняли, кололи пиками, набрасывались по трое и по четверо на одного, стаскивали возниц с передков фургонов, бежали вдоль дороги, не давали разворачивать повозки… Лигисты останавливались, огрызались, но нападающих было намного больше. Наконец кавалеристы не выдержали — уцелевшие поскакали прочь. Их провожали насмешливыми криками и угрозами.

Возницы разбегались, за ними никто не гнался — наемников больше интересовала добыча. Оказалось, что основную часть груза составляют ячмень и пшеница. Несколько фургонов везли масло в здоровенных кувшинах, нашлось и вино. Бочонок тут же вскрыли, солдаты столпились вокруг и поочередно тянулись кружками к алой струе, льющейся в дорожную пыль… Удачный день!

Отфрид с Ридрихом, как и было велено, оставались поблизости от капитана. Коротышка Риллон прохаживался вдоль вереницы повозок, радостно бранился и, загибая толстые пальцы, подсчитывал добычу. Двое солдат приволокли к нему пленных — раненного в ногу латника и возницу — и поставили на колени.